Институт

— О, смотрите, — сказала миссис Сигсби. На экране её компьютера только что прибывший новичок приближался к самому старшему постояльцу Передней Половины. — Сейчас он познакомится с много-знаешь-плохо-спишь Бенсон. Она устроит ему сенсацию или что-то вроде того.

— Всё ещё в Передней, — сказал Хендрикс. — Чёрт, нужно сделать её нашим официальным портье.

Миссис Сигсби одарила его ледяной улыбкой.

— Лучше она, чем вы, док.

Хендрикс посмотрел на неё вниз, подумав, а не сказать ли: «Отсюда я вижу, как быстро редеют твои волосы, Сиггерс. Это всё последствия твоей маловыраженной, но продолжительной анорексии. Кожа на твоей голове такая же розовая, как глаза кролика-альбиноса».

Было много всего, что он хотел сказать ей, этой плоскогрудой заучке, главной управляющей Института, но не говорил. Это было бы неразумно.

9

В коридоре были ещё двери и другие плакаты. Девочка сидела под одним из них, где были изображены чёрный мальчик и белая девочка, улыбающиеся и прижимающиеся друг к другу лбам. Надпись внизу гласила: «Я ВЫБИРАЮ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ!»

— Как тебе плакат? — спросила темнокожая девочка. Вблизи сигарета, свисавшая из её рта, оказалась своеобразной конфетой. — Я бы написала «Я ВЫБИРАЮ БЫТЬ В ДЕРЬМЕ!», но они могут отобрать мою ручку. Иногда они закрывают на это глаза, а иногда — нет, поэтому невозможно сказать, чем это обернётся.

— Где я? — спросил Люк. — Что это за место? — Он почти готов был зареветь. В основном, из-за дезориентации.

— Добро пожаловать в Институт, — сказала она.

— Мы всё ещё в Миннеаполисе?

Она засмеялась.

— Едва ли. Мы больше не Канзасе, Тото. Мы в Мэне. В какой-то глуши. По крайней мере, так говорит Морин.

— В Мэне? — Он замотал головой, словно получил удар в висок. — Ты уверена?

— Ага. Какой-то ты бледный, белый мальчик. Думаю, тебе лучше присесть, пока не грохнулся.

Он сел, опираясь одной рукой о стену, потому что его ноги не то, чтобы не гнулись, а будто совсем отнялись.

— Я был дома, — сказал он. — Я был дома, а потом проснулся здесь. В комнате, которая выглядит, как моя, но не моя.

— Знаю, — сказала она. — Шокирован, да? — Она засунула руку в карман своих штанов и достала пачку. На ней был изображён ковбой, крутящий лассо. «СЛАДКИЕ СИГАРЕТЫ», гласила надпись. «КУРИ, КАК ТВОЙ ОТЕЦ!» — Хочешь одну? Немного сахара поможет взбодриться. Мне всегда помогает.

Люк взял пачку и откинул верх. Внутри было шесть сигарет, каждая с красным концом — якобы тлеющий уголёк, понял Люк. Он достал одну, засунул между губ и откусил половину. Во рту разлилась сладость.