Бенедикт пролистнул пачку, задумчиво изрёк:
— Деньги. Здешние деньги, — потом добавил, посмотрев на дверь. — Да простится мне грех воровства, — положил пачку в карман халата. Вытянул револьвер из ящика. — Интересная штука. Ею пугала апостол, как только мы зашли… Как штукой пользоваться? И в чем соль угроз?.. — крутанул барабан, взвёл курок, заглянул в дуло, приставив к нему любопытный глаз.
***
— Ну, что ж, — заканчивал разговор Властелин, также стоя у окна. — Папа сам наделил свободой воли, так быть посему. Я не подвергну тебя, Иделаида, каре за то, что вместо исполнения моего наказа, ты занималась обустройством себя. Ты помни только…
Прогремел ёмкий выстрел, и немедленно кто-то вскрикнул. Благодатный оборвал назидание на полуслове.
— Мой револьвер! — бывший апостол бросилась прочь из гостиной.
— Святой Бенедикт! — Учитель кинулся следом.
Двое вбежали в кабинет.
Бенедикт в бессилии лежал в кресле, револьвер валялся на столе.
— Ты невредим!? — Хозяин приблизился к слуге, приподнял его с кресла, мельком осмотрел.
— Кажется, да, — рыжий карлик покосился на оружие. — Что сие такое?
— Обыкновенный револьвер, — апостол подняла оружие. Сунула в карман и насмешливо продолжила. — С незнакомыми вещами надо быть поосторожнее, Бенедикт. Ведь могло и убить, — съязвила Иделаида. Коли Бог тебя обещал не наказывать, то показать чуточку хамства — не есть грех.
Властелин, не выпуская слугу из пальцев, обратил спокойный взор на ученицу и спросил с грозной иронией в голосе:
— Значит, тебе нравится такая жизнь? Просыпаться по ночам при каждом звуке, постоянно ждать подвохов, держать в комнате оружие?.. Бояться быть смешной… Ты меня понимаешь?!
Иделаида тупо молчала, опустив глаза.
— Нет, не понимаешь, — Благодатный пожал горькими плечами. — И вряд ли поймешь, мы воистину разные… Ты вольна выбирать. И выбрала… Идём, святой Бенедикт. — Властелин отпустил слугу, сделал несколько шагов, остановился в дверном проёме. — Посмотри на себя, Иделаида, посмотри в минуту досуга! Прощай! — Учитель немедленно вышел.
— Пока, Иделаида! — буркнул святой карлик, выскальзывая следом за господином.
Апостол стояла в прежней позе, спиной к выходу, низко опустив голову. На губах плавала злая усмешка.
9. Восьмая заповедь
Путь назад — в гостиницу, происходил молча и долго. Хозяин шёл очень медленно, несмотря на моросящий дождик и легенькую одежду. Войдя в номер, Учитель стянул с себя промокший костюм из сиреневого эластика, почистил зубы и… заболел! Уже не в первый раз нервные переживания отразились на физическом состоянии Властелина. Видимо, это наследственное, а дурная погода — лишь сопутствующий болезни момент, но никак не причина… Бенедикт, как и подобает верному слуге, производил все процедуры, призванные излечить Повелителя. К слову, когда болезнь поражает господ, то она милует слуг. Всё уравновешенно в природе вещей.
ebooksa