— А я, пожалуй, выпью, — подытожила Лилия. — Самое лучшее, что можно предложить себе в такой ситуации.
Время вновь оторвалось от книжки и облило миссис Надежду неприязнью. Та стряхнула с себя желчь и растворилась в воздухе.
***
Пройдя немного среди деревьев — Ева вышла на открытую местность. Слева весело подмигивала деревенька, а прямо, через поле — хорошо проглядывалась трасса М-7, по которой бегали машинки.
— Великолепно! — вскричала дочь Бога. — Сейчас найдём трактор в местном колхозе, и всё разрешим.
— Фюйть! — послышался свист откуда-то справа. Ева посмотрела, наконец, и туда. Взору предстало кладбище, в котором любопытный глаз сразу же уловил какую-то странность. Блондинка осторожно шагнула за деревянные ворота, висевшие на одной петле. Пахнуло сыростью и гнилыми листьями.
— Что-то здесь не так… — произнесла Ева шёпотом. — Ну, конечно же, кресты!..
Кладбище было старым. Проржавевшие оградки, превратившиеся в труху скамеечки, обвалившиеся земляные холмики… И кресты, воткнутые наоборот — вершиной в могилу.
— И чего? — вдруг послышалась живая русская речь. Где-то вблизи. Ева застопорилась, вслушиваясь. Потом, нежно ступая, двинулась на звук.
— Сегодня отчалил, ток записку оставил, — прокомментировал другой голос.
— Мы не успеем найти замену, — поддержал третий собеседник, подбрасывая и ловя мяч.
Тесным кружком за заброшенной могилой стояли и переговаривались люди-призраки. В спортивной форме и в бутсах.
— О, спасение! — первый человек-призрак заметил Еву, выглядывающую из-за ближайшего куста. — Эй, милочка, здравствуй! Окажешь нам доброе дело, а?!
Блондинка медленно сползла на землю и закрыла ошарашенные глазки.
***
— Лёгкий обморок, — услышала Ева бодрый глас. — Надо сделать искусственную вентиляцию лёгких.
Блондинка лежала на спинке, под тем самым кустом, где и упала. Над ней склонились четыре человека-призрака. Доктор достал из чемоданчика носовой платок, развернул ткань и начал усиленно ею махать перед женским лицом.
— Может, лучше рот в рот? — предложил один призрак.
— Это ведь неэтично! — возмутился второй.
— А я готов её поцеловать, — хихикнул третий.