Взяв Машу за руку, я подошла к подруге.
Двадцать лежал на полу словно спал, но на голове красовалась небольшая ссадина и на скуле распустился синяк. Горловина бордовой футболки порвала, и на джинсах явные признаки “бежал-падал”. Я опустилась рядом и осторожно тронула его за плечо.
- Двадцать! - позвала тихо, а потом уже громче. - Двадцать, вставай! Двадцать, это Катя, проснись, пожалуйста!
Он издал тихий стон, но глаз не открыл.
Маша подошла ближе. Её рыдания уже прекратились, теперь она сердито сдвинула бровки и утирала остатки слёз тыльной стороной ладони.
- Он хотел меня увести, но дедушка ударил его по голове, - мрачно сообщила она. - Недавно.
- Зуб даю, это Хороший Господин постарался, - прокомментировала Рия.
Спорить не было смысла. Я ещё раз попыталась разбудить Двадцать, но безуспешно.
- У тебя есть вода? - спросила Рия Машу.
Девочка закивала и вытащила из-за занавеса с другой стороны от волшебника полуторолитровку. Рия жадно сделала пару глотков, протянула мне. Я попила, а потом от безысходности и потому, что так всегда делают в фильмах, налила немного на Двадцать. Он несколько нахмурился и постарался увернуться, но я воспользовалась моментом и принялась будить его с новой силой, пока, наконец, он не открыл глаза.
Сфокусировав взгляд на мне, удивлённо моргнул, видимо, стараясь осознать увиденное. Закрыл глаза. Снова открыл.
- Катя? - совершенно риторически спросил он.
- Да, - абсолютно очевидно ответила я.
- Ты пришла за Машей?
- Да, но и за тобой тоже.
- О! Это очень хорошо.
Я улыбнулась.
- Что у тебя с головой?
Он дотронулся до ссадины и поморщился.
- Видимо, Хорошему Господину не понравилось, что я хотел увести Машу назад. Ну, это было ожидаемо.