***
Снова поздний вечер (чему тут удивляться, он наступает каждый день). Играл БГ, Рия решила что-то приготовить, поэтому возилась на кухне, слегка пританцовывая под жёлтым светом лампочки.
Я сидела в своем коконе за стеной. Глина послушно прогибалась под пальцами, воплощалась во что-то осмысленное. В ладонях мялся маленький и неказистый кусок материала, и из него получалась потешная свистулька: из тех, что продают в музеях. Я такую видела в Суздале, на экскурсии, много лет назад.
Здесь совершенно негде её обжечь, так что наверняка свисток так и останется бесполезным комком сухой глины. Немного жаль, но процесс меня затягивает больше, чем результат.
Атмосфера убаюкивала, ночь плавно захватила в свои объятия. Стараясь погрузиться в музыку, я всё больше думала о Двадцать.
Немного нервно опустила пальцы в стакан с водой, разгладила глиняные бока. Под моими ладонями рождалась птица.
Далеко-далеко в ночи я услышала выстрел.
Сердце пропустило удар. Я замерла, вслушиваясь и надеясь, что это просто случайность, внештатная ситуация в участке или хвастовство местных хулиганов, а не то, что я подумала.
Под рёбрами зародилось тревожное ощущение. Встала, ведь сидеть в такой ситуации было бы кощунством, будто бы неуважением к случаю.
К выстрелу.
Будучи почти ни в чём не уверенной, я точно знала, что мы упустили шанс помочь хорошему человеку.
Три круга по комнате, нервное состояние достигает предела.
- Риииияяяяя… - воззвала я.
Она появилась в дверном проёме, руки подняты вверх, дабы не измазать всё вокруг тестом.
- М?
- Ты слышала выстрел?
- Да.
Я замялась.
- Как ты думаешь, это застрелили Двадцать?
- Не придумывай глупости, это может быть что угодно. Да даже пакет с соком, надутый. Ну, если на него наступить, знаешь. Там хлопок покруче пистолета выходит.