Триединство

— Ага, нашёл дураков! — громко ответил Слава. — Вы не зря все входы забаррикадировали, мне говорили, что под землёй дрянь какая-то водится! Хочешь нас чужими потусторонними руками грохнуть?

Вернон скривился:

— Ладно, как знаете. Я просто хотел ускорить процесс. Идите на мост, я всех отозвал. Только прошу — больше чтобы я вас на Манхеттене не видел!

— Мы и сами не жаждем, — крикнул Максим, и уже тише сказал: — Век бы их клоаку не знать. Пойдёмте, дама и господа приреченцы.

Услышав последнюю фразу, Егор вздрогнул, но ничего не сказал. Просто опустил посох, и буря тут же прекратилась.

Марина чувствовала себя великолепно, от ранения в ногу не осталось даже шрама. Славка, несмотря на бледность и лёгкую слабость, которые были последствием того, что Егор немного «повампирил», тоже выглядел вполне бодро. Макса по приказу Марины голем подхватил на руки.

До моста дошли меньше чем за десять минут. По пути экзорцист собирал попадающиеся на глаза гильзы.

Беглецов действительно никто не пытался остановить.

* * *

«Безвременье», «безжизненность», «безрадостность»… Именно такие слова приходили на ум в этой зоне Вырая.

А ещё «тишина» и «покой». Как раз то, что сейчас требовалось путникам.

Здесь царствовали сумерки, словно солнце уже скрылось за горизонтом, а звёзды ещё не успели «проснуться».

Бескрайняя, абсолютно плоская равнина без каких-либо признаков растительности, водоёмов и возвышенностей. Лишь серая пыль до самого горизонта. При каждом шаге она взлетала до середины икр, но почти сразу же оседала. Слава взял щепотку, растёр между пальцами.

— Вроде пепел.

В фальшивом слое реальности больше ничего и не было, а в настоящем путешественники видели впереди высокую, тонкую и острую, словно игла, башню. Почти под самым остриём, у самого неба, в единственном на всё здание окне, можно было разглядеть чей-то силуэт, который освещал тёплый, жёлтый, но неровный свет, словно бы от свечи.

Очень быстро путешественники поняли, что башня отдаляется от них с той скоростью, с какой они к ней идут. Неведомый обитатель этого места не хотел общаться.

— Интроверт какой-то, ну и ладно, — пожал плечами Слава. — Народ, что делать будем? Садиться в эту пылищу не особо хочется, но пауза и небольшая передышка не помешают.

Босые ступни Марины ощущали холодок, которым тянуло от твёрдой поверхности, скрытой мёртвой пылью. Ведьма опустилась на корточки, повела рукой, создавая лёгкий ветерок. Пепел послушно устремился в стороны, открывая гладкий чёрный камень.

— Во, другое дело, — Слава плюхнулся задом на открывшуюся поверхность, сложил ноги по-турецки. — У меня хавчик есть, так что присаживайтесь.

Голем опустил Максима. Егор предложением воспользоваться не спешил, остался стоять. Глаза его были закрыты, руки разведены в стороны.

Никто не спрашивал, что происходит. Здесь собрались люди опытные, не раз такое видевшие. А Марина сама подобное проделывала не раз. Егор восстанавливал запас внутренней Силы.