Из-за угла вышла Вера, строго одетая на учительский манер: закрытая одежда, волосы, собранные в пучок, и огромные очки с толстыми линзами.
— Это же была ты, — снова поразился Бестужев. — Как же я мог это позабыть?
— Умения забывать — великий дар, свойственный людям, — прошептала Вера. — А помнишь, как ты познакомился с Лерой?
Пространство снова изменилось, и он увидел себя десятилетней давности. Была осень, дул пронизывающий ветер. Бестужев стоял вместе со своим бывшим одногруппником, а ныне коллегой — Васей Смирновым. Их дежурство закончилось, но домой идти не хотелось. Они стояли возле шаурмичной и ждали заказ, в руках были бумажные стаканчики с кофе. От нечего делать, друзья плотоядно разглядывали стайку девчонок, беззаботно пивших пиво на трубах рядом с Университетом.
— Ты знаешь вон ту, в зеленой куртке? — спросил друга Бестужев.
— Вроде ее Лера зовут, — ответил Вася. — Но мне больше нравится вон та, грудастенькая, Ленка вроде. Пойдем знакомиться?
— Конечно.
Но чем ближе они подходили, тем меньше у Бестужева оставалось решимости. Он уже совсем было решил начать разговор не с Лерой, а с другой девушкой, стоящей рядом с ней, но тут его толкнули в спину, и он выплеснул кофе на куртку Леры. Девушка взвизгнула, Бестужев принялся нелепо извиняться. Они кричали, все вокруг смеялись, и никто так и не обратил внимание на виновницу всех этих событий. Вера собственной персоной, не оглядываясь, покидала гуляющую молодежь. К моменту, когда она завернула за угол ближайшего дома, Бестужев с Лерой, уже помирившись, строили неловкими фразами тот фундамент, на котором позже они воздвигнут семейный очаг.
— Я всегда была рядом, — вновь повторила Вера. — Оберегала и любила тебя. Потому что я — часть тебя. Та часть, которой тебе сегодня предстоит пожертвовать.
— Но я не хочу этого, — закричал Бестужев. — Я хочу, чтобы ты всегда оставалось вместе со мной.
— Это невозможно, мой капитан, — он понял, что она улыбалась, но эта улыбка была грустной. — Ты сможешь пройти эти ворота только, оставив веру, надежду и любовь перед этим порогом.
— Тогда я никуда не пойду, я останусь с тобой здесь — навсегда, — взмолился Бестужев.
— Нет, я не могу этого позволить. Если мы останемся, то Хаос, в конце концов, доберется до тебя и сведет с ума. А это будет означать, что я не справилась. Нет, я не могу этого допустить. Сегодня я останусь здесь, а ты — пойдешь дальше. И исполнишь свое предназначение. Не нужно ни о чем жалеть, мой Бестужев. Сожаление — самое ненужное людское чувство.
Воздух перед капитаном замерцал, и Вера материализовалась прямо перед ним. Она подошла вплотную и впилась в него губами долгим и глубоким поцелуем. Когда она отпустила его губы, Бестужев почувствовал, что в груди стало странно пусто.
«Не надо ни о чем жалеть», раздался в его голове голос Веры. Она протянула руку, снова погладила его по щеке и неожиданно прочитала грустным поставленным голосом:
— Чьи это строки? — спросил Бестужев.
— Коленьки Гумилева, — глядя в сторону ответила Вера. — Очень хороший и талантливый был мальчик. Его ждала блестящая жизнь, но однажды его хранитель не справился…
Капитан молчал, не зная, что сказать.
— Но сейчас не о нем, а о нас, мой Бестужев. Саша, пора возвращаться. Закрой глаза.
Бестужев послушно опустил веки, а когда снова поднял, то увидел, что вновь находится перед вратами к темнице Дьявола. Сидящий на корточках Хачериди пристально смотрел на него. А вот Веры рядом не было. Капитан завертел головой в поисках своего хранителя и обнаружил ее, идущую к странной постройке. Он не мог понять, что это такое, но чувствовал исходящую угрозу.