— Buenos dias, los señores rusos! — голос сальвадорца был под стать лицу: какой-то ржавый, недобрый. Но больше всего в незнакомце поражали глаза. Они были таким колючими, что просто смотреть на них было больно. Бестужев подумал: хорошо, что они находятся за много тысяч километров друг от друга.
— Д-д-добрый день, г-г-господа русские, — еле слышно перевел Мезенцев. Доктору явно было не по себе от увиденного, но он, отдать ему должное, тут же взял себя в руки и дальше переводил без сбоев. — Зовите меня Санчес, моего настоящего имени вам знать не нужно. Я являюсь одним из руководителей MS-13, вхожу в Совет Девяти. Если вам это название ни о чем не говорит, то не переживайте: скоро о нем услышит весь мир.
Сальвадорец сделал паузу.
— Но сегодня я пришел к вам говорить не о войне, а о смерти. Мы услышали о гибели нашего брата… ээээ… Чумы, — он так и сказал «Peste», прошептал в сторону Бестужева доктор. — В это трудно поверить. Если честно, некоторые наши братья не верят в это до сих пор. Мы хотели бы видеть доказательства его смерти. Лишь после этого я буду говорить дальше.
Бестужев посмотрел на Булдакова, а тот — на Морозова. Генерал кивнул, давая разрешение. Капитан взял в руки планшет, вывел фото убитого сальвадорца и повернул к камере. Колючие глаза Санчеса, не мигая, с минуту смотрели на планшет.
— Да, это Чума, — наконец сказал он. — Как он умер?
— Его прибили к кресту и подвесили в арке Золотых ворот — это один из наших древних памятников, — ответил Бестужев. — Смерть наступила от потери крови. Смерть страшная и одновременно очень странная. У нас еще нет окончательного заключения патологоанатома, но складывается впечатление, что Пабло Ганадор умер слишком уж быстро. Кстати, почему вы называете его Чумой?
— А почему он Пабло Ганадор?
— Так было написано в его паспорте.
— У него был при себе паспорт? — казалось, впервые с начала разговора на лице Санчеса проявились какая-то эмоция. И это было удивление. — Вы ничего не путаете?
— Да нет. — Санчес удивился во второй раз. Он не понял, что хотел сказать Бестужев.
— Так да или нет?
— Нет, ничего не путаю.
— Дело в том, что каждый из членов Совета Девяти, достигая своего статуса, сжигает свой паспорт и забывает свое имя.
— Так Ганадор был одним из Девяти? — Бестужев был обескуражен не меньше остальных в этой комнате. Получалось, что в их провинциальном городе убили одного из главарей жесточайшей бандитской группировки мира. За что ж такое счастье?
— Вы не знаете, как он попал в Россию?
— Здесь много темного и непонятного. Мы могли бы обменяться информацией, но у меня есть одно условие.
— Какое?
— Вы передадите тело Чумы нам, мы похороним его дома по обычаям сальвадорских муравьев.
— Это не мне решать, — развел руками Бестужев.