— Ну ведь и вы его разглядели, так? — подался вперед Хачериди.
— Разглядел во всех подробностях.
— Надо художника вызвать, чтобы сразу зарисовал, — вскинулся Олег.
— Не надо художника, — словно извиняясь, сказал Покрышкин. — Тут такое дело. Я уже говорил, что он весь в черном был. Только на бейсболке какая-то эмблема красная была. А вот лица не было.
— То есть? — не понял Бестужев.
— Я имел в виду, что человеческого лица не было. Вместо лица был череп. Голый череп. А в глазницах тьма плескается. Ну вот тут нервы и сдали. Как мы добежали до Золотых ворот, и не скажу. А там такси взяли — и в гостиницу.
— А почему в полицию не позвонили?
— Да я двух слов от страха связать не мог. Да и что я им сказал бы? У вас возле Никитской церкви орудует сама Смерть? И что бы мне ответил дежурный в три часа ночи?
Хачериди хмыкнул.
— Так что вот наша история, — закончил адвокат.
— Да, господа, страху я тогда натерпелась, жуть, — поддержала мужа Нина Прокофьевна. — Мы после сутки не выходили из номера. А потом — ничего, отпустило. При свете дня даже решили снова придти к церкви. А там — и на нашу лавочку зашли посидеть, где Бернеса слушали. Собственно, там нас и нашел ваш коллега.
Бестужеву не хотелось отпускать единственных свидетелей, которые видели убийцу в лицо. Но было ясно, что их показаниям доверять нельзя, у страха, как известно, глаза велики. Да и чем-то нравились ему эти бинейджеры.
Если закрыть глаза и только слушать, как они общались между собой, с полицейскими, можно получить несравнимое эстетическое удовольствие. Создавалось полное ощущение, что сейчас не двадцать первый век, а конец девятнадцатого. Ты зашел на чай к милой семейной паре — востребованному присяжному поверенному и его супруге. Но стоило открыть глаза, и мозг начинал входить в диссонанс со слухом.
— Извините меня, пожалуйста, — не выдержал капитан. — Я бы хотел задать вам один вопрос, личный. Все же объясните мне. Ваша манера общения, род ваших занятий несколько контрастирует с вашим образом. Вы ведь нормальные люди, зачем же вы так одеваетесь?
— Я согласна с вами, молодой человек. Мы абсолютно нормальные и адекватные люди. Я бы даже сказала, адекватнее многих будем. А что касается одежды… Дорогой мой, убейте в себе ретрограда в зародыше.
— То есть дело всего лишь в моде? — почти разочаровался Бестужев.
— Не только. Вы понимаете, однажды я проснулась и поняла, что проиграла извечную женскую войну за молодость. Я посмотрела в зеркало и увидела уставшую, потрепанную сорокалетнюю женщину, уже дважды побывавшую замужем. И главное — я почувствовала себя совсем неинтересной женщиной, ну если вы меня понимаете.
Из всех кивнула только Инга.
— Детей я не нажила ни в одном из браков. Да и сами замужества как будто в кино были. Первого мужа, Сенечку, я встретила еще в институте. «Какой страненький! Вау!» — подумала я. А через пять лет развелась. С той же формулировкой. Второй мой муж, Анхель, был красавцем-испанцем, актером, гастролировавшим по всему миру. Год у нас было все хорошо, а потом я узнала, что у него еще три семьи на трех разных континентах. Многоженство я не осуждаю, но в него не верю. Любить по-настоящему прямо сейчас можно лишь одного человека. И постоянно стоять в очереди за своим месяцем счастья я не захотела.
Поэтому в сорок лет я решила кардинально изменить свою жизнь. Сначала смена работы и путешествия, потом йога и рисование, пилотирование самолетов и изучение языков — пять лет я подарила самой себе. Постепенно моя душа пришла в гармонию, а за ней — и тело. Ну кто бы дал этой стройной блондинке сорок пять лет? Ну а если я ощущаю себя молодо, почему я одеваться должна как старуха? В конце концов, мы не в Союзе живем, сегодня магазины завалены отличной одеждой для любого тела и настроения. Но, молодой человек, я прекрасно знаю, сколько мне лет и что может, а что не может мой организм.
ebooksa