— УБИЙЦА — СМЕРТЬ. Это как понимать?
— А понимай как есть, Олежек, — ухмыльнулся Стрельцов. Ты вот все бегаешь, гадаешь, а тебе открытым текстом говорят: ребята, не там ищете. Убийца уже известен — это сама Смерть!
— Серафимыч, у тебя все в порядке? — Олег посмотрел на доктора как на душевнобольного.
— В порядке, лейтенант, причем в полном, — засмеялся Стрельцов. — Просто, ежедневно имея дело с трупами, не могу пройти мимо такого заявления. Каково: убийца — смерть.
— Блин, Серафимыч, ты же человек науки, суеверия не по твоей части, — не выдержал и Бестужев.
— Ну в целом — вы оба права. Но если пораскинуть мозгами и на секунду отринуть законы материального мира… Смотрите сами: наш убийца необычайно силен — тяжеленный крест с висящим на нем человеком спокойно вколачивает в землю; убийца обладает сверхъестественными способностями — выкачивает из тела кровь за считанные секунды; он имеет доступ к артефактам из Библии — а значит может перемещаться во времени. Захотел — метнулся за новый крестом в Иудею, хватанул — и обратно. Как вам?
— Ага, — скептически оценил анализ доктора Олег. — А еще убийца болеет за «Спартак». Как-то не сверхъестественно выглядит.
— Ну вот тут вот мне сказать нечего, — развел руками Стрельцов. — Ну так ведь если полстраны за «Спартак» болеет, то Смерти почему нельзя?
Этот вопрос остался без ответа. Бестужев аккуратно собрал улики в специальный целлофановый пакет, и полицейские покинули обитель Стрельцова.
На улице Олег смачно сплюнул — во рту до сих пор чувствовался вкус кислоты. Заметивший это Бестужев остановился и спросил:
— А вот скажи мне, Олег, чем примечательна фраза «Съешь же еще этих мягких французских булок да выпей чаю».
— Наверное, тем, что ты напомнил моему желудку про обед, — усмехнулся лейтенант. — Не все же ему мучиться сегодня.
— А если подумать?
— А если еще и подумать, то можно задуматься сразу об ужине.
— Эх ты, темнота. Эта небольшая сентенция любопытна тем, что в ней встречаются все буквы русского алфавита.
— Серьезно?
— Ну да.
— Занимательно, конечно, но я думал, что ты все время думаешь об убийце: кто он и как его найти. А тут — считалочка какая-то детская.
— Да думаю я, все время о деле думаю. Видишь ли, в этой простой фразе из учебника второго класса на самом деле скрыт целый алфавит. Понимаешь? Иногда за внешней простотой скрывается та самая истина. Вот я и думаю, не упускаем ли мы что-то более потайное за этой фразой — «убийца — смерть»?
— Ох, не знаю, шеф. Чем больше мистики добавляется к этой истории, тем дальше, на мой взгляд, мы уходим от правильного решения.
ebooksa