Хачериди выпрямился во весь рост, принял позу оперного певца и неожиданно запел голосом, поразительно похожим на знаменитого советского исполнителя:
— Мой милый полковник, а где же ваши аплодисменты? — засмеялся Хачериди.
Булдаков угрюмо молчал. Ему начинала надоедать эта клоунада, устроенная греком. Он пришел сюда получить ответы на свои вопросы, а вместо этого прослушал лекцию об истории создания не особо и любимого им аттракциона?
— Так почему же колесо обозрения все же называют «чертовым», — тем временем продолжал Хачериди. — Ведь это самый спокойный аттракцион в мире?
— Кажется, этого я сегодня так и не узнаю, — проворчал Булдаков.
— Ну как же, как же, дорогой полковник. Я рассказал вам столько теорий… Правда, есть у меня есть еще одна красивая версия. Дело в том, что все черти и демоны — это бывшие ангелы, в свое время вставшие не на ту сторону, — в улыбке Хачериди просматривалась настоящая, ненаигранная, тоска. — После падения Люцифера, у них отобрали нимбы и крылья, а взамен дали рога и раздвоенные копыта. Но вот тоску по небу воины Рая отобрать не смогли. И в ту пору, когда еще не изобрели самолеты, колесо обозрения стало единственной возможностью оторваться от бренной земли и вознестись ближе к облакам. Помните? Диаметр первого колеса Ферриса составлял семьдесят пять метров. Это ведь на целых семьдесят пять метров выше опостылевшего мира людей. Людей — ради которых Дьявол и восстал в свое время против Бога.
Грек помолчал и добавил:
— И на девять тысяч и семьдесят пять метров выше ненавистного Ада…
Булдаков не отводил взгляда от Хачериди, хотя, несмотря на работающее кондиционирование в кабинке, почувствовал, как струйки холодного пота потекли по его спине.
Грек сузил глаза и еще придвинулся к полковнику вплотную.
— Знаете ли вы, мой дорогой полковник, как жарко в Аду? Ваши псевдоученые регулярно выдвигают теории на этот счет. Одни говорят, что сопоставили цитаты из Библии и вывели температуру в 718 градусов Цельсия. Другие ссылаются на «Откровение» Иоанна Богослова, где сказано про озера, кипящие огнем и серою. Дескать, температура в Аду ниже точки кипения серы, то есть не выше 444,6 градуса. В противном случае сера превратилась бы в пар. Но знаете, полковник, в обоих случаях это всего лишь домыслы.
В Аду намного жарче — в десятки, а в отдельных местах — и в сотни раз. В вашем языке есть определение этому жару — Пекло. Но мало кто из вас, смертных, представляет, что это слово означает по-настоящему. Когда твое дыхание превращается в огонь, поэтому лучше не дышать; когда каждое движение испепеляет тебя, поэтому лучше не двигаться; когда каждое слово сжигает дотла, поэтому лишний раз лучше рта не открывать. Но ты вынужден дышать, двигаться и говорить, потому что ты находишься на работе. И ты прикован к этой работе на веки вечные.
Но так тяжело было далеко не всем. Взять хотя бы нашего старика Иоанна Богослова. А что Иоанн? — спросите вы. И ведь, действительно, ничего. Случайный смертный, коему удалось увидеть лишь один из возможных путей развития будущего этого мира. Этому старому пьянице хватило мозгов записать свои видения и передать священникам. А те уж постарались сделать так, чтобы «Апокалипсис» стал частью Библии. И описанное сумасшедшим Иоанном будущее стало единственно возможным. Потому что оно устраивало Церковь, устраивало Рай. Намоленное миллиардами людей «Откровение» стало неотъемлемой частью Священного Писания.
Но никто, ни одна живая душа не задала вопрос: а почему Иоанн описал столько бед и ужасов, которые должны обрушиться на этот истерзанный мир? Почему светлое будущее так никогда и не наступит? А если и наступит, то лишь для горстки праведников, которые переживут Армагеддон? А остальные в чем виноваты? Только лишь в том, что родились людьми? А какая участь уготовлена самому Падшему Ангелу? А его собратьям? Кому есть до этого дела? Никому. В Аду, мой дорогой полковник, впрочем, как и в Раю, спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Тысячи лет Люцифер пытался изменить пророчество Иоанна. Он искал другие пути. Ренессанс, эпоха географических открытий, время революций в промышленности и медицине, явление печатной машины Гутенбергу и таблицы периодических элементов Менделееву, развитие восточных империй и падение западных режимов. Раз за разом Падший Ангел пытался перехитрить творение безумного Иоанна. И раз за разом Провидение возвращало все на рельсы «Откровения». И в какой-то момент даже Люцифер опустил руки.
Знаете, полковник, почему на Земле все плохо? Дело не только в том, что Бог устал вас любить, как поется в одной вашей песне. Еще и Дьявол устал заботиться о человеческих душах.
Он один сделал для людей больше, чем все райские обитатели вместе взятые. Но почему-то никто этого не оценил. Потому что вам всем плевать и на самих себя, и на Бога, и на Дьявола. Вы — ошибка Творения, баг в компьютерном коде, мусор на просторах Вселенной. Без вас мир станет лучше, прекраснее.
Хачериди снова встал и развел руки в стороны.
— Смотрите по сторонам, полковник. Пустой Владимир — это предтеча пустующей планеты. Только растения, животные и ангелы. Пусть павшие. Разве это не прекрасно? — и грек расхохотался в голос.
Булдакову стало страшно, очень страшно. Не за себя, нет. А за всех людей — и тех, что он встречал каждый день на работе, и тех, о существовании которых только подозревал. Ведь есть же на планете полтора миллиарда китайцев, а знакомых среди них — ни одного. Но они же есть, и они ни в чем не виноваты.
ebooksa