Отчасти этот небольшой геноцид лесного народа позволял мне прояснить возможности своих творений, но все же полностью раскрыть их потенциал, увы, не смог. Я теперь знал, как нужно сжимать челюсти, чтобы распороть мясо или подсечь сухожилия, и знал, как нужно рвать плоть, выдирая ее вместе с костями, да и вообще очень многое узнал о тонкостях жизни плотоядного сверххищника. Но все же этого было крайне мало. Дичь оказалась для Измененных слишком слабым противником, годным только на то, чтобы немного попрактиковаться в освоении умения поглощать Силу. Но и это уже был хлеб, с чего-то же нужно было начинать. Остальные навыки будем оттачивать уже в боевых условиях.
Помимо прочего, отчетливо становилось понятно, что Морфы способны к самообучению. Причем, они не только совершенствовались в искусстве убийства, но и познавали окружающий мир, подобно маленьким детям. Я сам воочию видел, как один из них протаранил лбом преградившее путь дерево, свалив его словно бульдозер, и ощутил, что увесистый удар по голове хоть и не навредил ему, но сильно не понравился. И в следующий раз, когда дорогу ему преградил близнец того лесного гиганта, Измененный предпочел плавным движением обогнуть его, словно текущая река, а не переть буром. Этот маленький факт немыслимо будоражил мой исследовательский интерес, и просто умолял меня провести еще какие-нибудь похожие тесты, но я как мог пытался гасить его, понимая, что сейчас не время для развлечений.
Вскоре лес кончился, и его сменили поля, реки и овраги. Однако никакой ландшафт не мог остановить или хотя бы существенно замедлить неумолимого бега Измененных. Они переплывали водные преграды со скоростью средней моторной лодки, помогая себе длинным подвижным хвостом, а по отвесным земляным склонам просто вскарабкивались с проворством тараканов. Так что совсем не удивительно, что уже через сутки мы своим неустанным маршем пересекли половину Европы и уперлись в хорватское побережье.
Я все еще слышал Зов Древнего, и шел на него исключительно по прямой, используя любые встречные преграды как испытание для моих бойцов. И не было на нашем маршруте такого препятствия, которое смогло бы нас заставить его обойти. Но вот сейчас перед нами распростерлось Адриатическое море, пожалуй, самая тяжелая часть пути. Я помнил свой первый подводный марш-бросок, и повторять его, если честно, не горел особым желанием. Однако кто бы спросил моего мнения? Надо, значит надо, Серж, так что стиснул зубы и греби!
Пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, я спрыгнул со спины Дамира и принялся разминать затекшее за сутки непрерывной бешеной скачки тело. Потом я извлек на божий свет старенький кнопочный телефон, который берег все это время, но не рисковал включать под носом у российских спецслужб, чтобы те, не дай бог, не срисовали Викторию. Ну а теперь, вдали от родимых просторов, думаю, можно было безопасно выйти на связь.
Сказано – сделано. Едва передатчик телефона поймал дохлый сигнал, как мобильник затренькал входящими сообщениями. За все прошедшие дни их было около двух десятков, и в каждом из них Вика дисциплинировано придерживалась нашего разработанного шифра. Ей наверняка было крайне тяжко не получать от меня обратной связи, и она хотела вместо скупых циферок и набора символов, больше похожих на какой-то автоматический отчет от умной домашней техники, отправить настоящее письмо. Однако она сдерживалась, и упрямо продолжала слать сообщения, не получая от меня ответов.
Злясь на себя за то что даже не попытался найти способ связаться с девушкой раньше, я пробежался глазами по входящим письмам и успокоился. У нее все было в полном порядке. Последний отчет от нее пришел всего четырьмя часами ранее, и состоял из единственного символа – нуля. Значит, все по-прежнему в порядке.
Медленно клацая кнопками и изучая более ранние ее письма, я увидел два лаконичных сообщения «-1» с интервалом, примерно, в неделю. И этот шифр значил, что двое марионеток уже «отключились», перестав функционировать, а следовательно, Вика сейчас была под охраной одного единственного фалааго, который по неведомым мне причинам все еще держался за свою псевдожизнь.
И в этом снова не было ничего удивительного, ведь я давно уже обращал внимание, что одни мертвецы расходуют вложенную в них Силу более экономно, нежели другие. Прибавить к этой аксиоме то, что сам резерв, который было способно вместить мертвое тело, у каждого строго индивидуален и может разниться очень существенно. Вот только я не думал, что на практике разница может оказаться настолько большой. Но все это было неважно, потому что вскоре у Вики появится настоящий охранник, которому не будет годиться в подметки даже целая армия фалааго.
Подойдя к Дамиру, я повернул к себе его шипастую голову и заглянул в светящиеся разумом глаза.
– Пришло время, дружище, для твоей особой миссии, о которой я говорил.
Естественно, я мог общаться со своими созданиями исключительно мысленно, но мне хотелось именно говорить. Говорить и видеть, что Дамир понимает мои слова. Видеть, что передо мной не просто искаженная жестокой Силой мертвая плоть, а человек, которого я знал, ценил и которого уважал. Пусть сейчас его личность пребывает словно бы в глубоком сне, не имея возможности проявить себя полноценно, но все же, это был именно он. Быть может когда-нибудь, Дамир стряхнет со своего сознания эти туманные оковы, и его разум сможет полноценно пробудиться в этом новом теле. Я ведь так ничего и не знаю о природе Измененных, но вера в это вряд ли когда-нибудь умрет во мне…
– Найди Вику, охраняй ее и во всем слушайся, договорились? Ты ведь любил ее, а значит никому не позволишь ей навредить, ведь так?
Никакой видимой реакции на мои слова не последовало, но я был уверен, что Дамир прекрасно меня понял. Так что мне оставалось только вложить в него мысленным посланием знания об убежищах, где могла быть Виктория, и отправить старого друга туда.
– Вперед, старина, – прошептал я вслед стремительно удаляющемуся Морфу,– не подведи меня. И Вику тоже…
В уме прикинув расстояние до Джибути, я решил, что у Дамира уйдет на путь не меньше нескольких дней. Во-первых, маршрут был как минимум в два раза длиннее, чем мы проделали за минувшие сутки, а во-вторых, ему предстояло пересечь все Средиземное море. А под водой Морфы хоть плавали и проворней любого дельфина, в чем я уже пару раз успел убедиться, но по суше все равно неслись в несколько раз быстрее.
Набирая новое сообщение для Виктории, мне пришлось отойти от нашего условленного шифра, потому что я не мог предусмотреть подобную ситуацию и придумать для нее короткое кодовое обозначение. Поэтому я сформулировал текст максимально размыто для непосвященного, но попытался сделать так, чтобы он оказался предельно ясен для самой девушки.
«Жди в любом из подготовленных мест. Через несколько дней придет помощь. Ничего не пугайся, он будет тебя слушаться».
Нажав на кнопку «Отправить», я понадеялся, что Вика не свалится в обморок при встрече с Дамиром, хотя сухое «Ничего не пугайся» явно не могло подготовить Стрельцову к тому, с чем она встретится. Но ничего не поделать, большей откровенности я позволить себе не мог, опасаясь раскрыться. Так что приходилось довольствоваться такой малостью…
Взяв в руки бережно хранимую банку Колы, которую я беззастенчиво стащил из «пыточной», я открыл ее и опрокинул в себя, осушив буквально за три глотка. Напиток на этот раз не сумел выбить из глаз даже крохотной слезинки, провалившись словно в трубу, но приторная сладость и прохлада все равно приятно прокатились по пищеводу, даря успокоение. Ну что же, дальше откладывать уже нельзя, пора действовать.