Илья и дед Аким дали показания, которые не вполне удовлетворили оперативника.
– Может кто-то подтвердить, что в момент смерти вашей бывшей жены вы находились в Москве?
Эксперт назвал время весьма приблизительно, и оно выпадало на первую и единственную ночь, которую Маша провела в доме Ильи.
– Ну, так что? – прищурился лейтенант.
– Ночью я спал у себя в городской квартире. Живу я один, поэтому свидетелей нет.
– Жаль. Вы главный подозреваемый, как ни крути. Разумеется, если женщина убита. Пока у меня нет оснований так думать, но… все может измениться.
– Вы же слышали: старик-сосед видел, как я вечером уезжал. Маша была жива! Зачем мне ее убивать? Мы уже шесть лет, как расстались.
– Бывшие супруги нередко сводят счеты друг с другом.
– Вы сначала разберитесь, отчего наступила смерть.
– Разберемся, не волнуйтесь.
Полицейские довольно небрежно обыскали дом, проверили тягу в печке и клапан, который перекрывал дымоход. Он был открыт.
– Вы нашли клапан в таком же положении, когда приехали и застали бывшую жену мертвой?
– Я был потрясен увиденным и не сразу обратил внимание. В тот вечер накануне отъезда я сам растапливал печь и открыл клапан, как положено. Тяга была хорошая, сухие дрова занялись моментально.
– Если вы шесть лет не живете вместе, с какой стати гражданка Стефанская решила поселиться в вашем деревенском доме? – допытывался лейтенант.
– Она сказала, что хочет отдохнуть от городской суеты.
– Вы ей поверили?
– Я не люблю лезть людям в душу. Маша спросила, можно ли ей провести в Киреевке несколько дней на свежем воздухе, я разрешил. Мы не враги! Я привез ее сюда, помог устроиться… и уехал.
– Часто она обращалась к вам с подобными просьбами?
– После развода первый раз, – признался Илья. – Мы практически не общались.
– И вдруг она ни с того, ни с сего является и просит приюта?