– Эдди, – сказала она. Это сработало у нее на автомате.
– Ты просто дерьмо под ногами.
Эдди встала.
– Давай, Линда, зажми ее, зажми.
Эдди начала медленно двигаться вдоль задней стены спортивного зала. Она не хотела смешиваться с другими – и она об этом говорила – она предпочитала быть сама по себе.
– Да-а-а! – Восторженные крики становились все громче.
Эдди проскользнула к двери. Сейчас она вернется обратно и почитает.
Игра закончилась, все побежали к двери и начали ломиться. Женщина по имени Рыжая оказалась первой и прижалась прямо к Эдди.
– Мразь.
Эдди почувствовала, что на нее давит что-то очень твердое в районе поясницы. Толкучка у двери становилась все хуже, а давление превратилось в пронизывающую боль, из-за которой у нее помутилось в глазах.
Толпа вылетела из дверей, как пробка из бутылки, когда все вывалились в коридор.
– Ладно, ладно, хватит пихаться и толкаться, что с вами не так? Вы об очередях не слышали? Давайте-ка двигаться организованно, а то кто-нибудь покалечится.
Эдди обернулась, но все бросились врассыпную. Она не увидела даже спины Рыжей. Она поднялась до середины железной лестницы под крики и топот, а потом упала без сознания.
Эдди никогда не болела и не собиралась начинать сейчас.
– Я не пойду к доктору. Мне просто стало жарко.
– Да? Вы можете идти?
– Мне не нужен чертов доктор.
– Эдди, у вас здесь нет особого выбора. Вы упали в обморок – вы обязаны посетить тюремного врача. Тут вы не на свободе, тут есть правила. Так вы в состоянии идти?
Эдди не сказала «нет», не сказала, что боль в пояснице до сих пор была как воткнутая в нее раскаленная кочерга. Во время ходьбы кочерга проворачивалась. Она сжала кулаки и заставила себя встать прямо.
Ее не очень волновало, может она проводить время с другими людьми или нет. Она предпочла бы оставаться одна, но она хотела иметь возможность ходить на улицу, в спортивный зал, в библиотеку, а не торчать в своей комнате двадцать четыре на семь.