Опасность тьмы

Укол предельного ужаса.

Дождь лил с неба, и капли ударялись о капот. Насколько далеко теперь дом? Слишком далеко. Значит, не будет больше веселых вечеров с Кирой. Лицо Киры возникло посреди грозы, высветились ее сияющие глаза. Кира. Другая. Забавно это. Кира была синонимом безопасности. Как дом. С Кирой никогда бы не случилось ничего дурного. Это было приятно осознавать. Приятной была сама эта уверенность. Кире нравилось приходить, сбегая из собственного дома, где ей недоставало внимания и где на нее постоянно кричали, давили и ругались. Кира заслуживала большего – кого-то, кто бы ее слушал, играл с ней, веселился, придумывал бы разные занятия. Кира.

Почему Кира была другая?

Это озадачивало Эдди.

Они были прямо сзади. Они отстали на какое-то время, но теперь снова были сзади. Белые полоски, голубые мигалки. Мать их. Трасса была гладкая, скоростная, но дождь не облегчал задачу. Тем не менее хорошо было знать, что ждет впереди, а не бездумно ехать вслепую, надеясь оторваться и удрать.

Последний раз, когда Кира заходила, она нашла коробку с фотографиями, и там было несколько из Скарборо. Они ей понравились. Ослики. Крепость. Потом Эдди на ослике. Эдди с ведром и лопатой. А еще открытка с набережной в гирляндах.

– Хотелось бы мне туда съездить. Съездим туда как-нибудь вместе? Ты отвезешь меня в Скарборо, Эдди?

Почему нет? Натали, наверное, запрыгает от радости, получив возможность передохнуть. А там будут и ослики, и мороженое с ярким красителем в высоких стеклянных стаканах в прибрежном кафе, и игра с молоточками на ярмарке, и продавец сахарной ваты, за которым можно понаблюдать, а потом почувствовать во рту теплую сладость, которая медленно тает на языке; потом лавочка с безделушками прямо в скале; и песок – у променада он мягкий как шелк и лежит целыми кучами, а ближе к воде он гладкий, темный и тягучий, словно мед. Сумасшедший гольф. Лабиринт. Горные тропинки, которые то спускаются вниз, то поднимаются вверх.

Скалы. Пещеры. Горные озера. Крабы и морские звезды. Кире бы там все понравилось. Это ребенок, которому стоит показывать волшебство, с которым можно смеяться. Лицо у Киры – любопытное, заинтересованное, полное надежды. Кира будет вне опасности. Кира и была вне опасности. Кира никогда не будет лежать связанная в багажнике машины с закрытыми глазами, еле дыша.

Горные озера. Теперь то, что отражалось в них, просвечивало сквозь дождь и лобовое стекло – чистая вода и где-то в глубине странные создания, баламутящие песок.

Озера.

Скалы.

Пещеры.

Скала.

Пещера.

Озеро.

Места, где можно спрятаться.

Девять

– Мне приснилось, что твой отец вернулся. Что он сидит за пианино и играет Скотта Джоплина. Ерунда какая.

– Ну он играл Скотта Джоплина.