Кэт не знала эту женщину с бордовым маникюром, которая возвращалась домой с ночной смены в супермаркете, но она была благодарна ей почти до слез.
– А к кому вы вообще приехали?
– Он живет в 188-й квартире… Мистер Самнер.
– Со слуховым аппаратом?
– Понятия не имею. Кажется, я его никогда не видела.
– Ну в любом случае по имени или там фамилии я бы его все равно не узнала, тут люди не знакомятся. Ну молодежь иногда, и еще мамочки с маленькими детьми, они как будто всегда стараются держаться вместе, но все остальные только приходят сюда ночевать. Как вот я сейчас, да? Вы точно достаточно согрелись? Вы можете заболеть из-за шока, я читала об этом.
Кэт не собиралась говорить, что ей было слишком жарко, а чай был настолько сладким, что она с трудом могла его пить. Это не имело значения. Да какое это могло иметь значение?!
Полиция и медики приехали вместе и застучали ботинками по коридору, всполошив всех жильцов и собак по соседству.
Женщина пошла за Кэт и вместе с ней подождала, пока вскроют дверь квартиры 188. В квартире было темно и неприятно пахло. Один из медиков чуть не поскользнулся на луже рвоты. Они нашли Артура Самнера, пациента Кэт, лежащего в туалете мертвым.
– Подбросить вас домой, док?
– Не надо, я в порядке.
«В порядке», – думала она, пока благодарила женщину с бордовым маникюром, а также сотрудников полиции и «Скорой помощи», и пока спускалась по бетонной лестнице, а потом шла вдоль двора к своей машине. В порядке. Где-то минуту она просто сидела, опустив голову на руль. Она позвонит Крису, расскажет ему, что случилось. А потом она вспомнила, что ее телефон забрали, что завтра она должна будет пойти в участок и подать заявление, купить новый телефон и заполнить документы по Артуру Самнеру. «Со слуховым аппаратом?» Она даже не знала.
Домой. Сейчас же. Она завела двигатель и дала задний ход. Когда она разворачивалась, она заметила двух парней, которые пялились на нее, смеялись и показывали неприличные жесты. Даже не думайте заболеть, когда я буду рядом, подумала она, не вызывайте меня, не попадайте в аварии, не…
Это надо отпустить. Она ехала слишком быстро.
Дорога из Дульчи увела ее на съезд, после которого она просвистела ряд улиц и приехала к Холму. Омерзение, которое она не ощущала уже несколько месяцев, вместе со страхом вновь поднялись в ней и как будто заполнили ее рот горечью. Она не хотела приближаться к Холму, где на двух женщин напали и с такой легкостью и профессионализмом убили. Темное пятно, которое легло на это место, уже никогда не сотрется из сознания Лаффертона. Кто-то написал книгу об этом деле, кто-то еще сейчас снимает о нем документальный фильм. Они продлевают ему жизнь, не дают ранам затянуться.
Она сделала крюк через Тенбьюри Парк. Хоспис был в самом конце этой улицы. Сквозь задернутые шторы проникал мягкий свет; спереди была припаркована пара машин. Кэт свернула ко входу и притормозила рядом с ними.
Двенадцать
– Чапмэн.
– Шеф, только что поступил звонок. Натали Кумбс, двадцать шесть лет, проживает в Фиммингхэме. Сообщает, что у жильца из дома напротив серебристый «Мондео» с номером Икс Ти… что-то там. Она резко запаниковала, потому что ее шестилетняя дочь, как я понял, проводит там довольно много времени.
– Ребенок что-нибудь говорил?