Могила в подарок

– С Лидией. Крашеные волосы, запавшие глаза, и на руке – мой талисман.

Он злобно рассмеялся.

– Значит, она так тебе назвалась? Тебя провели, Дрезден.

По спине моей снова пробежал холод, и я прищурился. Ничего, только мой инстинкт заставил меня вдруг отскочить в сторону.

Вампир-сестра, Келли, такая же белокурая и хорошенькая, как в нашу первую встречу, приземлилась на месте, где я только что стоял. Она тоже припала на четвереньки и зашипела, обнажив клыки и выкатив глаза. На ней был плотно облегающий маскарадный костюм – женщина-кошка, только белая. Белые же сапожки и перчатки, белая кепочка с длинным козырьком. Впрочем, все это белое великолепие измялось и забрызгалось кровью, да и волосы растрепались. Рот был перепачкан кровью словно у ребенка, слишком жадно пившего томатный сок. Кровавые усы. Блин-тарарам.

Выставив перед собой левую руку с браслетом, я навел жезл на Келли.

– Значит, вы вдвоем решили подкрепиться Лидией, так? Зачем?

– Дай я убью его, – простонала самка, блеснув пустыми, голодными черными глазами. – Ну, Кайли! Я голодна.

Что ж, я отреагировал так, как веду себя всегда, когда речь заходит о том, чтобы съесть меня. Я уставил жезл в лицо Келли и послал в него всю свою энергию так, что кончик его угрожающе засветился.

– Валяй, Кайли, – сказал я. – Пусть попробует.

Кайли поерзал – всем телом под кожей, и этого хватило, чтобы желудок мой неприятно сжался. Такие штуки всегда выглядят неестественно, даже когда знаешь, что там, под этой кожей.

– Не лезь в это дело, чародей. Оно тебя не касается.

– Девушка находится под моей защитой, – возразил я. – А ну убирайтесь отсюда, вы, оба, пока с вами не обошлись грубо.

– Не выйдет, – убийственно спокойным голосом произнес Кайли.

– Кайли! – снова простонала самка. Из уголка ее рта сбежала на пол струйка слюны. Ее затрясло, словно она готова была вот-вот разорваться на части. Или броситься на меня. Во рту у меня пересохло, и я приготовился испепелить ее.

Краем глаза я уловил движение Кайли. Я вытянул в его сторону руку с браслетом и устремил в него свою волю, но только чуть ослабил им удар – тот швырнул мне в голову обломком цемента. Обломок ударил меня в висок, и я потерял равновесие. Я успел увидеть, как Келли бросилась ко мне, вскинул жезл и выкликнул: «Fuego!»

Огонь, сорвавшийся с конца моего жезла, промахнулся как минимум на фут, но и так жара его хватило, чтобы поджечь болтавшийся капюшон ее куртки. По мере того, как я опрокидывался на спину, огонь описал по стене и потолку большую, неровную дугу, прорезавшую дерево и кирпич с эффективностью газовой горелки.

Келли навалилась на меня сверху и оседлала, стиснув бедрами, с возбужденным стоном. Я снова поднял было жезл, но она без труда отвела мою руку в сторону. С диким, истеричным смехом она другой рукой сорвала с себя и отшвырнула в сторону свою дымящуюся куртку. Она потянулась зубами к моему горлу, но я успел схватиться обеими руками за ее волосы. Я понимал, что это пустая трата сил – черт, она была слишком сильна для меня. Мне все равно не удалось бы сдерживать ее долго – несколько секунд, не больше. Сердце гулко колотилось в моей горящей груди, и я отчаянно бился, пытаясь глотнуть воздуха.

А потом капли ее слюны попали мне на горло, на щеку, на губы. И все это разом сделалось мне безразлично.

Восхитительное ощущение разлилось по всему моему телу: тепло, блаженство, покой. Начавшись на коже, оно перекинулось глубже, сняв с мышц чудовищное напряжение. Пальцы мои сами собой отпустили волосы Келли, и она с урчанием прижалась ко мне бедрами. Она придвинула свой рот вплотную к моему, и я ощущал на коже ее горячее дыхание, ощущал ее тугую грудь сквозь тонкую ткань ее костюма...