– В таком случае хорошо, что с нами чародей, – сказал Кинкейд.
Мёрфи посмотрела на меня.
– Чародей – это тот, кто при необходимости может использовать магию для разрушения, но может делать и много всякого другого. Власть чародея не ограничивается умением взрывать все к чертовой матери или вызывать демонов. Хороший чародей может использовать свои магические способности почти любым мыслимым образом. В чем, собственно, и заключается проблема.
– О чем это ты? – не поняла Мёрфи.
– Мавра чертовски лихо управляется с завесами, – сказал я, обращаясь больше к Кинкейду. – Нет, правда лихо. И вчера ночью устанавливала ментальную связь на расстоянии – немаленьком.
Кинкейд перестал жевать.
– Ты хочешь сказать, что эта твоя вампирша – чародей? – спросила Мёрфи.
Кинкейд смотрел на меня.
– Возможно, – ответил я. – Очень даже возможно. Этим, кстати, можно объяснить и то, как ей удалось выжить до сих пор.
– Вся эта операция напоминает прогулку с финишем в городском морге, – сказал Кинкейд.
– Хотите выйти из игры?
Пару секунд он молчал, потом мотнул головой.
– Я просто к тому, что, если Мавра бодрствует и дееспособна и если она в состоянии разбрасываться крупнокалиберными заклятиями в ближнем бою, мы с тем же результатом просто можем напиться стрихнина с Бакарди. Сэкономим на ходьбе.
– Вы ее боитесь, – заметила Мёрфи.
– Именно так, – согласился Кинкейд.
Она снова нахмурилась:
– Гарри, а ты можешь справиться с ее магией? Ну, как ты проделал тогда, с Кравосом?
– Это зависит от того, насколько она сильна, – сказал я. – В принципе чародей должен ее одолеть. Скорее всего – да.
Кинкейд покачал головой.
– Магический блок… видел я такое. Один раз видел, как это не сработало. Все погибли.