Обряд на крови

22
18
20
22
24
26
28
30

Неловкими от спешки пальцами я схватил трость-ножны и, борясь с путавшим мои мысли ужасом, собрал сколько мог оставшихся у меня сил и бросил в деревянный стержень. Похоже, это мне все-таки удалось, потому что невидимые обычно руны на его поверхности засияли серебристо-голубым светом. Послышалось – не ухом даже, а скорее кожей – низкое гудение, когда я накачал в трость доступную мне энергию: неисчерпаемую, опасную энергию магии Земли.

Сфокусировав с помощью трости свои силы, я навел ее на лорда Рейта…

И не ощутил ничего.

Обычно я ощущаю цель в виде сгустка энергии, готового притянуть к себе выпущенный разряд. Сейчас я не ощущал ничего. То есть даже не пустой воздух, а вообще ничего. Только холодную, голодную какую-то пустоту, заполнявшую место, где ему полагалось бы находиться. До сих пор я ощущал нечто подобное только однажды, находясь вблизи частицы самого смертоносного вещества, известного в материальном и духовном мирах. Вся моя сила, моя магия, текучие духи жизни просто проваливались в эту пустоту, не касаясь Рейта.

Я не мог пробиться к нему. Пустота вокруг него казалась столь абсолютной, что я даже не сомневался: в моем арсенале нет ни единого средства, способного хотя бы оцарапать его.

Зато такой защиты не было у Мэдж.

Я перенацелил энергию, мгновенно нащупав своими чувствами нож в руке Мэдж. Без защищавшего ее круга она не в силах была помешать мне невидимым вихрем земных энергии выбить нож из ее пальцев и швырнуть его в зиявший рядом Провал.

– Нет! – взвизгнула Мэдж, в ужасе глядя на продолжавший клубиться перед ней столб темных потусторонних сил.

– Держи его! – рычал Рейт.

Мэдж бросилась на свободную Томасову руку. При всей его физической и сверхъестественной силе, скованный, он не мог оказать ей настоящего сопротивления, тем более что ее силы утраивались отчаянием. Ей удалось прижать руку Томаса к камню, и хотя долго она удержать его так не смогла бы, для их целей хватило и этого. Лорд Рейт устремил нож вниз, в грудь Томасу.

Томас взвыл от досады и боли.

С помощью нового заряда энергии из трости мне удалось остановить нож спустя долю секунды после того, как острие его вонзилось в Томаса, окрасившись розовой кровью. Рейт злобно зарычал и надавил на нож. Кожа его тоже сияла серебром, а силой он не уступал среднего калибра фронтальному погрузчику. Я не надеялся одолеть его – даже без окружавшей его пустоты, обращавшей мою энергию в пшик, это было бы делом безнадежным, – я лишь изменил направление энергии, нацелив ее под прямым углом к ножу. Острие метнулось вбок, прочертив на груди Томаса глубокую борозду, а потом вес Рейта вогнал нож в каменный пол пещеры, раздробив на мелкие стальные осколки.

Томас снова высвободил руку и наотмашь ударил Мэдж, вышвырнув ее за пределы освещенного свечами круга.

– Гарри! – заорал он, выдернув кляп. – Порви цепи!

А вот как раз этого я сделать не мог. Того небольшого запаса земных энергий, что еще оставался у меня, на цепи не хватило бы никак. Зато я сделал кое-что другое.

На секунду-другую Рейту пришлось отступить на шаг: осколок ножа глубоко воткнулся ему в руку. Он с рычанием выдернул его из ладони и шагнул было обратно к Томасу – и тут я подхватил своей невидимой рукой связку ключей и швырнул ему в лицо.

В качестве метательного снаряда ключи – чертовски неприятная штука; это вам любой уличный забияка подтвердит. Ради эксперимента можете взять пакет молока и бросить в него связку ключей. Вам даже не придется прикладывать особых усилий. Более чем вероятно, картонный пакет окажется пробитым сразу в нескольких местах, и молоко начнет вытекать из них маленькими, веселыми белыми фонтанчиками.

А глазные веки тоньше, чем картон.

Связка ключей ударила Рейта в лицо с силой, заставившей его вскрикнуть. Поток посланной мной энергии подхватил ключи, едва они отскочили от его лица, и швырнул обратно, словно они были привязаны к его носу резинкой. Мне плевать на сверхчеловеческую сексуальность – у любого прямоходящего двуногого существа мало выбора, кроме как отбиваться от предмета, пытающегося выбить ему глаза.

Я молотил его ключами до тех пор, пока он не отшатнулся, вывалившись за пределы освещенного круга, а тогда швырнул ключи Томасу, громко окликнув его. Он дернулся, поймал их свободной рукой и тут же принялся отмыкать свои цепи.