– Это была она, – пробормотал я.
– Почему вы так решили?
– Ну… Потому… Наряд тот же самый… – Я подумал немного. – Сукина дочь! Да, странно все вышло, даже для меня. То есть один труп похож на другой. Могла быть и фальшивка.
– Могла, – согласился Кинкейд. – Поэтому вот мой вам совет, Дрезден. Ходите с оглядкой.
– Умгум. Спасибо.
– Сдачи не надо. – Он помолчал немного, прислушиваясь к чьему-то голосу. – Ива просит передать привет вашей киске. – И повесил трубку.
Я в задумчивости отодвинул телефон. Когда я обернулся, Томас сидел на диване и молча протягивал мне какую-то бумажку. Я взял и посмотрел. Это оказалась Кинкейдова визитная карточка с номером счета и суммой.
– В прачечной нашел, – пояснил он.
– Тебе совершенно не обязательно было это делать, – сказал я.
– Сам знаю, – ответил он.
– У тебя что, правда так много денег?
Он покачал головой:
– Больше нет. Это почти все, что мне удалось отложить. Как-то не очень я планировал независимую жизнь: считал, что я или погибну, или пробьюсь наверх. Так что за душой у меня сейчас баксов пятьдесят.
Я сел на диван рядом с ним. Щен ткнулся в меня холодным носом и повилял хвостом в знак приветствия.
– И куда ты дальше? – поинтересовался я.
– Не знаю, – признался он. – Наверное, смог бы так, как устроился мой кузен Мадригал: найти себе несколько девиц побогаче. – Он поморщился. – Не знаю, чем заняться.
– Послушай, – сказал я. – Ты ведь, можно сказать, мою задницу спас. Так приземлись здесь на некоторое время.
– Не хочу благотворительности.
– Никакая это не благотворительность. Считай эти деньги арендной платой. Поживешь на диване до тех пор, пока не встанешь на ноги. Тут, конечно, тесновато – так ведь не навсегда же.
Он кивнул.