– А дальше мы с вами мило побеседуем.
– Под дулом пистолета? – поинтересовался я.
– Ну, мне не хотелось бы, чтобы в наш разговор вмешивалась всякая там магия.
– Но я бы не стал делать ничего такого, – возмутился я.
Он отрицательно мотнул пальцем.
– Совет испепелит всякого, кого поймают за этим занятием. Но у нас же частная беседа. – Он кивнул в сторону круга. – Так вы уж точно не сможете ничего такого. Я здесь затем, чтобы поговорить по делу, а не сдохнуть по собственной глупости. Если угодно, можете считать эти меры предосторожности комплиментом.
Я скрестил руки на груди.
– Нет лести убедительнее пистолета, нацеленного тебе в лоб.
– Господь свидетель, это истинная правда, – согласился Кинкейд и положил пистолет на стол; левая рука его, правда, оставалась лежать на рукоятке. – Я человек простой, Дрезден. Я до сих пор жив только потому, что стараюсь не допускать глупых случайностей или неосмотрительных поступков.
Я постарался сдержать упрямую злость и кивнул.
– Что ж, ладно. В конце концов, не буду валять глупостей – ничего и не случится.
– Вот и славно. – Он покосился на часы с пластиковым ремешком. – Только не думайте, что у меня день в запасе. Хотели поговорить со мной – так говорите.
На самом-то деле я готов был визжать от раздражения, но взял себя в руки.
– В Чикаго сейчас целая шайка вампиров.
– Черная Коллегия?
– Угу, – кивнул я.
– Кто главарь?
– Мавра.
Кинкейд задумчиво прикусил губу.
– Чертова старая жаба! Я слышал, она набрала себе немаленькую команду.