Перемены

Я заметил это периферийным взглядом усилившегося зрения.

Сьюзен приземлилась на спину, изогнувшись под невероятным углом.

Пока я, теряя драгоценные моменты, стоял застывший от шока, Ик, пошатываясь, двинулся ко мне. Пожирателю хватило времени, чтобы приблизиться, схватить меня своими когтистыми лапами и зашвырнуть на двадцать футов через круг, и всё это — за несколько секунд моего замешательства.

И снова заклятия на моём плаще устояли перед грубой силой лап Ика, но это не был смазанный удар или незначительный ушиб, один из многих собранных мною за все мои приключения. Это был полноценный кувалдоподобный удар, такой же, как тот, что вмял «Голубой Жучок» в модную спортивную тачку Томаса. Это было именно то, чего я боялся, и, когда моё тело рухнуло на землю, на меня нахлынуло полное спокойствие, наряду с воплями бесновавшихся гоблинов.

Я был покойником. Всё просто. Единственный вопрос был, успею или нет я почувствовать боль, которая запаздывает из-за шока от удара. И, ну конечно, успею ли я нацелить своё смертное проклятье.

Мое сгруппированное тело смягчило удар, и я застыл на боку, свернувшись калачиком. Ик запрокинул назад голову и издал булькающий звук заварного чайника. Его сердце грохотало как ирреальный гром, и моё тело внезапно наполнилось холодом, словно я упал в озеро, полное ледяной воды.

Ик направился ко мне, в его движениях была видна боль. Он взвыл и поднял обе лапы над головой, приготовившись обрушить их вниз, на мой череп. У меня почти не осталось времени, чтобы произнести смертное проклятие, сказал тихий здравый голос у меня в голове.

А затем другой голос в моей голове, гораздо громче и гораздо злее, протестующе закричал. У меня в мозгу пронеслись картинки с изображением Мэгги, рядом с картинами её смерти — или хуже — она в руках Арианны. Если бы я умер здесь, не было бы никого способного вырвать её из темноты.

Я должен попытаться.

Я ударил обоими кулаками по наименее поврежденной ноге Ика, выпуская всю оставшуюся энергию из колец.

Я полагаю, со стороны это выглядело как один из этих двойных ударов кулаками из кун-фу, хотя единственной вещью, которую сделали мои кулаки, так это пополнили коллекцию синяков и маленьких шрамов. Несмотря на это, энергия, высвобожденная из колец, ударила по ноге пожирателя так сильно, что вывернула её параллельно полу. Ик опрокинулся.

Я отчаянно перекатился и буквально на волосок избежал участи быть смятым в лепешку. Монстр упал, свистя от боли.

И внезапно я увидел способ прикончить его, который никогда бы не заметил, если бы не лежал на спине, пялясь вверх.

Я поднял жезл и направил его в точку на потолке, который был скрыт густыми тенями, но всё ещё виден. Это был естественный свод пещеры. Пол в главном зале мог быть покрыт резьбой и отполирован до блеска, но сталактиты размером с городской автобус свисали с потолка как какие-то чудовищные, беспощадные зубы. Я оглянулся, чтобы убедиться, что Сьюзен находится на противоположной стороне круга, как можно дальше от того, что я собирался обрушить вниз. Затем я швырнул свой страх и ярость в основание огромного каменного клыка, который виднелся прямо над нами, вложив в это всю оставшуюся волю. Сине-белое пламя взревело, выплеснувшись из жезла с такой силой, что от покрытого рунами инструмента во все стороны полетели пылающие щепки. Оно с оглушительным ударом попало в сталактит, висевший высоко над нами. Ик поднял лапу и протянул ее к моей голове.

Я взметнул вверх руки, прошипел: «Aparturum», — с последним напряжением воли разрезая ткань пространства между царством Эрлкинга и материальным миром. Я раскрыл круглый проход четырех футов в ширину, плывущий на высоте трёх футов над землёй параллельно полу, направленный так, чтобы его точка входа была на верхней стороне. Затем я свернулся под ним, в позе зародыша и попытался прикрыть голову руками.

Тонны и тонны камня с медленной, смертельной грацией начали падение вниз. Сердцебиение пожирателя ускорилось в два раза. Затем раздался невероятный звук, и весь мир куда-то исчез.

Я лежал несколько секунд, не смея шевельнуться. Камни падали еще какое-то время, возможно, несколько минут, прежде чем звук падающих скал начал медленно стихать, как стихают хлопки попкорна на сковородке, перед тем как он начинает гореть. Короче, вы знаете, с более скалистым звуком.

Только тогда я позволил себе поднять голову и осмотреться.

Я лежал в идеально круглой четырехфунтовой могиле, которая была около пяти футов в глубину. Края могилы были идеально ровными, хотя виднелись сколы и трещины, которые возникли от множества разнокалиберных кусков камня — от небольших, размером с мой кулак, до огромных, величиной в пол автомобиля.

Надо мною слегка мерцал открытый Путь. Все камни, которые падали на меня, вместо этого попали в открытый мною портал и вывалились в смертном мире.