Перемены

— Могу я рассчитывать на тебя?

Она положила руки на стол и смотрела на них пять долгих секунд, обдумывая свои слова, прежде чем их озвучить.

— Я уже не так хороша в бою, как раньше, Гарри.

Я оскалился.

— Таким образом, ты будешь сидеть здесь, в безопасности.

Впервые с тех пор, как я прибыл в Эдинбург, темные глаза Анастасии Люччио вспыхнули настоящим гневом, и я внезапно вспомнил, что эта женщина была Капитаном Стражей в течение десятилетий. Воздух между нами буквально физически накалился.

— Хорошенько подумай, — сказала она очень тихим голосом, — прежде чем называть меня трусом.

С тех пор как суровый, седовласый капитан была перенесена в тело недавней выпускницы колледжа, её силы значительно уменьшились — но её сообразительность и опыт никуда не делись. Я бы не хотел драться с Люччио, невзирая на индекс относительной силы. И, черт, это даже если не принимать во внимание то, что я видел, какова она бывает в реальных боях.

Гнев во мне хотел выплеснуться на неё. Но она заслужила лучшего отношения с моей стороны. Я поставил стакан на стол и поднял ладонь правой руки в жесте молчаливого извинения. Об Анастасии Люччио можно было сказать очень многое, но она никогда не была трусом, и она родилась и выросла в эпоху, когда опровержение подобного обвинения могло в прямом смысле потребовать дуэли.

Нет, спасибо.

Она, успокоившись, кивнула, и часть напряжения ушло из неё.

— Я собиралась сказать, что здесь я была бы более полезна для тебя. Я могу собирать информацию, задавать вопросы и накапливать ресурсы, которые ты мог бы использовать. Конечно ты должен бороться, но ты не можешь сделать этого до тех пор, пока не найдешь девочку, а некоторые из наших людей будут заинтересованы, чтобы ты не сорвал мирный процесс. Если я буду работать отсюда, то смогу отвлечь их.

Я смотрел вниз, на свои руки, внезапно смущенный. Она думала более здраво, чем я.

— Я даже не подумал.… Да. Я извиняюсь, Ана.

Она наклонила голову.

— Пустое.

— Это было лишним, — я почесал голову. — Ты думаешь, сможешь навешать лапши на уши Мерлину?

Она приподняла обе брови.

— Адские колокола, я изумлен, что он не скинул свой капюшон и не начал орать на меня. Может быть, бросить мне вызов, тут же. Он бы ни за что не усидел на месте, если бы мог вонзить что-нибудь поострее мне в за…

Я запнулся, заметив, как расширяются глаза сидящей напротив меня Молли, и оглянулся назад.