— Шутишь? Снять клоунское тряпье — вот тебе и глиняная скульптура.
И правда. Сроки поджимали, а это было бесплатно и как раз то, что нужно. Но мне эта фигурка все равно не нравилась. Чем-то она меня беспокоила, хотя я никак не мог уловить причину.
— Может, Кэрол с Симзом что-то нашли, — предположил я.
— А может, нет. Думаю, надо брать.
Он наклонился, потянулся за ней, но я его опередил, схватил фигурку за руку и выдернул из песка. Мне не хотелось, чтобы Тони ее касался. Даже сквозь ткань она была неприятной, чужеродной на ощупь, и я боролся с желанием швырнуть ее наземь и растоптать.
— Пора двигать отсюда, — сказал Тони. — Тут не меньше часа езды, а нам еще предстоит порыскать сегодня.
— Поехали, — согласился я.
Неся эту вещь к фургону, я старался, чтобы отвращение не проявлялось у меня на лице.
Всю обратную дорогу, каждый раз, когда машина подпрыгивала на колдобинах, на ногах у фигурки позванивали бубенчики.
Вещь, найденная в пустыне, не выходила у меня из головы.
Мы вскоре переключились на другой заказ, от клиента, пытавшегося сделать из амбара в своем владении в каньоне помещение для отдыха и воспроизвести в нем интерьер пиццерии, которой владел его отец; ему требовалось найти новенький орган фирмы «Вурлитцер» пятьдесят шестого года.
Однако эта фигурка никак не давала мне покоя.
Она снилась мне ночами, и во сне у нее были когти.
Спустя девять месяцев нас, разумеется, пригласили на премьеру картины. Звезды фильма и их друзья из киноиндустрии, прибывая на сеанс, дефилировали перед папарацци; толпы жаждущих славы и вышедших из ее зенита также собрались, надеясь попасть в хронику «Энтертейнмент тунайт» или, по крайней мере, мелькнуть в одном из выпусков местных лос-анджелесских новостей.
Мы сидели в заднем ряду. Не знаю, как Кэрол, Симз и Тони, а я больше внимания обращал на декорации и художественное оформление, чем на сюжет и актерскую игру. У меня всегда так: даже если фильм великолепен, я только со второго раза могу воспринять его в целом. Однако тот фильм сложно было бы назвать великолепным даже человеку с очень богатой фантазией, и уже задолго до титров стало ясно, что студия намучается с этим товаром.
Все звезды и звездочки, которые с таким нарочитым удовольствием держались на виду по дороге в кинотеатр, при выходе избегали камер «Энтертейнмент тунайт», не желая говорить плохо о друзьях, участвовавших в картине, или публично расточать похвалы безусловно провальному фильму.
А я все не мог выкинуть из головы ту фигурку. Она располагалась далеко на заднем плане художественной мастерской, изображая неоконченную скульптуру или какой-то неудавшийся черновой вариант, и находилась на экране в общей сложности не более минуты, будучи половину времени не в фокусе. Однако она сразу притянула мое внимание и настолько завладела им, что в течение всей сцены я не мог отвести взгляд и сосредоточиться на чем-то другом.
Меня интересовало, не сложилось ли еще у кого-то подобного ощущения, но спросить я не решился.
Как ни странно, режиссер не снял с нее клоунский наряд и шляпу. Это не давало мне покоя. После неимоверных усилий, потраченных на то, чтобы во всем, до мельчайших деталей, соблюсти правдоподобие, режиссер решил оставить в мастерской эту кричащую куклу. Без костюма она могла бы сойти за незаконченную работу, но в таком виде только раздражала, выбиваясь из общей картины.
Тем не менее я никому ничего не сказал. Ни Тони, ни Кэрол, ни Симзу, ни своей жене Вэл.
ebooksa