— Пусь… пусь случаются!
— Нет. Пожалуйста, коллега. Не стоит…
Бармен принес напитки.
— Давай, братец, не подведи, — прошептал он. — Не дай ему разбушеваться. Я тебе тоже когда-нибудь окажу услугу.
Бородатый неохотно пригубил свой свежий джин-тоник.
Профессор глотнул «зомби», уже неизвестно, какой по счету.
— Меня зовут Тяф-Тяф, — объявил он. — Нет, так-то, по-настоящему, меня должны звать Вольф Вулф. Но все зовут Тяф-Тяф. Атякак?
Коротышка ответил не сразу — ему понадобилось время, чтобы расшифровать это арабское на слух слово, а потом кивнул:
— А меня — Великий Озимандиас.
— Смешное имя!
— Ну я же уже сказал тебе — я волшебник. Только я уже давно не работаю. Знаешь, импресарио и директора театров и цирков очень своеобразны, коллега. Им не нужен настоящий волшебник. Они даже не дают мне показать свой лучший материал. О, помню одним вечером в Дарджилинге…
— Приятно познакомиться, мистер… мистер…
— Можешь звать меня Оззи. Так делает большинство.
— Приятно познакомиться, Оззи. Теперь об этой девушке. Этой Г-г-г-глории. Ты пмаешь, правдж?
— Конечно, коллега.
— Она думает, что профессор немецкой филологии ничего не стоит. Она хочет чего-то гламууууур-мууурного. Она говорит, что если бы я был актером, ну там или агентом ФБР… пмаешь?
Великий Озимандиас кивнул.
— Ну и отлчно! Ты пмаешь. Хорошо. Но пчему ты не хочшь об этом грить? Ты пмаешь. Хорошо. К черту это.
Круглое, обрамленное бородкой лицо Озимандиаса просветлело.
— Вот именно, — сказал он, с энтузиазмом кивая. — Давай выпьем за это!