Голос его звучал кошмарно.
А выглядел он еще хуже. Глаза красными кратерами зияли на бледном лице – настолько бледном, что стали отчетливо видны даже мелкие веснушки. Фил, словно дряхлый старик, едва волочил ноги и, судя по всему, испытывал боль во всем теле.
– Идем, – сказал он.
– И думать забудь. Ты до «Лапена»-то не дойдешь, – это был магазинчик на противоположной стороне улицы, торговавший сладостями и газетами. – Выспись, ради бога, а уж потом пойдем.
– Нет, идем сейчас, – Фил откашлялся, издавая такие же звуки, как двигатель машины моего отца зимним морозным утром.
Он взял металлический тубус, в котором когда-то хранились теннисные мячи. Я хотел взглянуть, но Фил не позволил.
– Увидишь все вместе с ними.
В тот момент он казался каким-то другим, не таким, как обычно.
Мы кое-как доковыляли до Ван-Кортланд-парка. Фил не мог идти быстро, и на это ушел почти весь вечер. Должно быть, он несколько часов просидел в одной позе, и теперь затекшие конечности противились любой физической активности. То и дело он останавливался, встряхивал руками и ногами и, пока мы добирались до парка, ему стало полегче.
Говорил он по-прежнему мало, и прижимал тубус к груди так, будто это был бесценный трофей или спасательный круг.
Кентавры ждали нас у камня. Мальчик заметил нас с холма и помчался к нам, крикнув родителям:
– Они идут!
На полпути он вдруг засмущался и повернулся обратно к родителям. Руки мужчины-кентавра были сложены на груди, а шкура кентавриды была покрыта темными влажными пятнами – погода портилась, приближались тучи. Они встретили нас молча.
– Я принес, что обещал. Вот, смотрите, – сказал Фил.
Кентавры осторожно приблизились, стараясь не пугать Фила. Тот открыл воздухонепроницаемый тубус, извлек скрученный лист бумаги и попросил кентавра подержать за конец.
– Видите? Вы вот здесь. А вот так вам нужно идти, чтобы попасть в Мексику.
Вытянув шею, я увидел роскошный акварельный рисунок дубовой роши, выполненный в мельчайших подробностях. Нарисован был не только наш камень, но и сущие мелочи вроде птичьего гнезда на самом высоком платане. Я не мог сказать, какие птицы там жили, но был уверен, что Фил знает наверняка. А вот сами кентавры были изображены схематично; мальчик был меньше родителей, и только. Они казались мне фишками в настольной игре.
Мужчина-кентавр не мог скрыть замешательства.
– Очень красиво. Вне всякого сомнения, очень красиво. Но я не вижу дороги.
– Подождите, это не все, – ответил Фил. – Возьмите бумагу с обеих сторон, – он протянул весь рулон кентавру. – А теперь держите, раскручивайте потихоньку и идите вперед по дороге. Просто идите!
ebooksa