Взгляд из тени,

Нет, он не испытывал пресловутого «раньше было лучше». Не лучше. Точно не для землян – планета была жёстче, грубее. Просто странно осознавать, что когда-то ты смотрел на этот мир свысока, а теперь лишь один из большинства. И в памяти – десятки прожитых жизней, тысячи фальшивых легенд, созданных ради неприятных миссий. О них помнил только Оле. Но теперь Оле нет, и всё так изменилось…

Левиафан оторвался от окна, задёрнул шторы и с лёгким недоумением посмотрел на чайник. Последнее время он словно бы иногда забывал, как пользоваться бытовыми приборами. Хотелось верить, что это обычный стресс, а не отказывающие заодно с лёгкими нейроны головного мозга. Подумав, он решил плюнуть на чай и полез в бар.

Тим явился к десяти. Бесшумно прошёл сквозь дверь, минуя защитные знаки, которые Левиафан теперь развешивал где можно и где нельзя, уставился на выставленные на столе бутылки и присвистнул:

– Нет, я, конечно, всё понимаю, но мешать коньяк с кагором… Ты… вы копыта не откинете?

Левиафан, развалившийся поперёк кресла с бокалом в обнимку, пожал плечами:

– Я не пьянею последние лет триста. Просто нравится вкус.

Он щелчком пальцев превратил кресло обратно в стул и отправил бокал в раковину.

– Хоть бы нервы простых смертных поберегли, – ворчал Тим, двумя пальцами поворачивая бутылку этикеткой к себе. – Я, между прочим, к такому не привык. Ого, абрикосовый?

Его фигура едва заметно мерцала, то наливаясь синевой, то становясь абсолютно прозрачной. Не считая этого, мальчишка внешне совсем не отличался от своего материального обличия. Всё же он крайне примитивно мыслит – внешность призрака ведь можно менять, она целиком и полностью зависит от того, как парень видит сам себя. Ну, по крайней мере зависела до того, как Левиафан его немного уплотнил.

Тим плюхнулся на стул напротив. Дёрнул было ногами в попытке закинуть их на стол, но поймал взгляд Левиафана и остановился.

– Кстати, кагор же церковное вино. Ваши от него не помирают?

– Ну ты же не помер от сигарет, – фыркнул Левиафан. – Хотя судя по степени прокуренности твоего голоса, должен бы.

– Ну… может, я просто не успел. Но всё же?

– Всё же? Всё же не всякий кагор освящён, а я не идиот, чтобы это не почувствовать.

– А как вы это чувствуете?

Любопытство не порок, да-да. Интересно, какой болван это сказал. Порой демону просто хотелось зашить Тиму рот, как мультяшным призракам на картиночках.

– Будь у тебя тело, Тимми, я бы продемонстрировал, утопив тебя в кипятке, – сухо сказал Левиафан. – Удивительно, что ты избрал целью своей жизни охоту на демонов и тем не менее знаешь о них так мало.

С лица Тима пропала улыбка. Губы плотно сжались, и весь он словно бы затвердел, закрываясь в своей скорлупе. Упоминание этой темы до сих пор был самый верный способ его заткнуть. Но Левиафан старался не прибегать к нему слишком часто – зачем лишний раз провоцировать, задевая больное место? Он и так пошёл на риск, заключив союз с таким как Тим. Первое время парень то и дело внезапно ощеривался, огрызался, всячески стараясь продемонстрировать Левиафану, как он его ненавидит и презирает. Демона эти попытки откупиться от собственной совести скорее забавляли. Но потом попытки кончились, и откровенная неприязнь сменилась грубоватым дружелюбием. Видимо, в его голове Левиафан перешел из списка смертельных врагов в… какой-то другой список. Не так уж важно, в какой именно.

– Я не особо болтал с вашими, – вдруг ответил Тим. – Я просто видел. Видел, каждый раз, когда в моей жизни происходило очередное дерьмо, вокруг кого-то обязательно возникал этот алый свет. Ещё до детдома. Я тогда ещё не знал про ауры и не читал всю эту заумную хрень…

– Чита-ал? А ты умеешь? – не удержался Левиафан. Тим прервался на полуслове, уставившись на него так зло и обиженно, что демон тут же примирительно поднял ладони: