– М-ма, н-не н-на-д-до… – заикаясь, с трудом выговорила девочка и с перепугу расплакалась.
– Скажи: «Мама, мама, мама»! – настаивала женщина, и с отчаянием добавила: – Опять так сильно, что ж за горе такое…
Детский плач быстро перешел в рев, девочка захлебывалась слезами, икала и не теперь уже вовсе не могла произнести ни слова.
– Что ж за горе, – плача, причитала мать. – Ни слова сказать не можешь… завтра придется опять к доктору ехать. Горе мое… счастье мое…
– М-ма н-н-не п-пла…
Прогулка в парке была безнадежно испорчена. Кое-как успокоив дочь, еле-еле успокоившись сама, мать повела ее из парка. Они шли, обнявшись, и вдвоем всхлипывали. Ветер трепал полы двух так похожих светленьких коротеньких платьев – на матери и на дочери.
Ранним утром, когда они уже были готовы ехать к врачу, раздался звонок в дверь.
– Ты?.. – открывая, выдохнула женщина.
– Да. Надо поговорить.
– Па-а-па, – завизжала девочка и повисла на шее у отца. – Папа, па, папочка!
Девочка снова плакала – на этот раз от радости и, против обыкновения, совсем не заикалась.
– Проходи, – произнесла женщина, уже зная заранее, что если муж захочет вернуться – простит и примет обратно, потому что любит, и дочка так счастлива, и – о, чудо! – так ровно говорит. И потом, каждый может ошибаться – но на то мы и люди, чтобы уметь прощать.
Уже простила. Давно…
– Вы куда-то собрались? Я помешал?
– Да, хотела свозить Катю к доктору показать, она стала заикаться… – женщина запнулась, – после… сразу после того, как ты ушел.
– М-мамочка, не н-надо, – умоляюще зашептала дочь. – Давай не п-поедем никуда, пожалуйста, п-пожалуйста.
Мужчина внимательно посмотрел на жену, потом на дочь:
– Ты хочешь к доктору?
– Нет, – четко сказала Катя, с обожанием глядя на отца.
– Значит, не поедешь. Всегда успеется, можно и завтра. Только не сегодня. Да?