Четыре после полуночи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Всю жизнь, когда люди говорили о дыре, я представлял себе, что речь идет об Австралии. Оказывается, ошибался. Вот она, эта дыра, под нами.

Брайан сверился с компьютером и штурманскими картами. Он загодя нанес на карту красный кружок: они как раз подлетали к нему.

– Можешь ты сделать то, о чем я тебя попросил? Если нет, так и скажи. Гордость – это та роскошь, которую мы не…

– Разумеется, могу, – пробормотал Ник и, оторвав взгляд от гигантского черного провала под брюхом самолета, уставился в небо. – Я бы только хотел знать, что надо искать.

– Думаю, ты сразу узнаешь временну́ю дыру, когда увидишь ее, – ответил Брайан и после паузы добавил: – Если увидишь.

12

Боб Дженкинс сидел, крепко обхватив себя руками, словно замерз. Он действительно чувствовал холод, но не телом. Озноб гулял в его голове.

Что-то не так.

Он никак не мог понять что и не находил себе покоя. Что-то упущено… потеряно… забыто. То ли они совершили ошибку, то ли вот-вот совершат. Это ощущение не покидало его: в какие-то мгновения почти оформлялось в мысль, а потом вновь куда-то юркало, словно мышь в норку.

Что-то не так.

Упущено. Потеряно.

Забыто.

Перед ним Алберт и Бетани самозабвенно целовались и обнимались. За спиной Руди Уэрвик сидел, закрыв глаза. Губы его безмолвно шевелились, пальцы перебирали четки. На другой стороне прохода Лорел Стивенсон, устроившись рядом с Дайной, поглаживала ее ручку.

Не так.

Боб приподнял шторку, глянул вниз, резко опустил ее. Такое зрелище не способствовало рациональному мышлению, наоборот, лишало способности соображать. Под самолетом плескался океан безумия.

«Я должен их предостеречь, – думал Дженкинс. – Должен. Мы реализуем мою версию, но, если я где-то ошибся и этот процесс сопряжен с опасностью, я должен их предостеречь».

Предостеречь от чего?

Вновь мысль будто достигла поверхности, а потом ушла на глубину, став тенью среди теней, но тенью с поблескивающими тревогой глазами.

Боб резко расстегнул ремень безопасности, встал.

Алберт оглянулся:

– Куда вы идете?