Утопия хаоса

22
18
20
22
24
26
28
30

— А если бы я захотел… мужчину?

— Без проблем.

В мгновение ока Хапир исчезла. Вместо нее рядом с Кириллом возлежал крупный усатый мужчина с копной кудрявых волос.

— Что, милый, — зевнул он. — Хочешь продолжить?

— Прочь! — отшатнулся Кирилл. И мужчина вновь стал прежней Хапир. Кирилл успокоился. Пусть иллюзия, но все-таки женщина!

— Для чего все это нужно? — не выдержал Кирилл.

— Мер написала на эту тему целый трактат. Сознание жителя Архипориуса столь высоко, что партнер не всегда сможет исполнить его желания. А мы удовлетворяем любые, даже самые умопомрачительные. И, как я говорила, никаких конфликтов, никаких нервов.

— Но ведь высшее счастье — общение с живым человеком!

— Почему? Я могу поговорить на любую тему. О той же философии, например. Могу стонать, изображая оргазм. Чего тебе еще надо? Что до традиционного секса — старо. Это для низших существ.

— Так что, физиологическое общение между людьми скоро отменяется? Как же дети? Ах, да, в пробирке.

— Зачем сейчас вообще дети? Люди в Архипориусе меняют изношенные органы. И живут, сколько хочешь. — И безо всякого перехода добавила. — Будешь еще? А то мне пора. Клиентов, хоть отбавляй.

— Достаточно.

— Тогда до свидания.

И Хапир исчезла, как обычная сладкая фантазия.

Кирилл решил ознакомиться с последними новостями Архиопориуса. Дал мысленную команду, и перед ним вспыхнул огромный голографический экран.

Сейчас он не просто наблюдал за событиями. Они окутывали его, словно мантия, которую уже не сбросишь, входили в плоть, подчиняли своему сюжету и логике. После просмотра нескольких передач, обычно говоришь себе: «Иначе не может быть!» Закономерный вопрос: «почему?» — не стоит. Не может и все! Вон они, герои — рядом! Такие милые, удачливые или несчастные. Они никогда не врут.

Возникшая на экране милая мордашка радостно объявила:

— Приветствую всех жителей Архипориуса, присоединившихся к нам. Привет и тебе, милый, — помахала она рукой. — С вами ваша общая подруга Пер.

«Интересно, — подумал Кирилл, — ты — реальная или тоже сексуальная фантазия?»

А Милая Мордашка продолжала: