— Если человек говорит о себе гадости, это почти всегда правда. Я мог бы сказать, что я был эксцентричным, непонятым гением, и ты бы поверила. Потому что в хорошее верить проще, особенно если к этому примешивается симпатия.
— Ты был эксцентричным? — воображение тут же нарисовало образ Пеппи Длинный чулок[1].
— Самая большая моя странность заключалась в том, что я себя таковым не считал. В девятом классе школьники готовят выступление на тему: «Мое увлечение». У вас такое было?
Яна кивнула, потом сообразила, что в темноте кивок не виден, и добавила:
— Помню, было. Я тогда декупажем занималась, это и была тема моего доклада.
— Ожидаемо, — серьезно заключил мужчина. Темой моего доклада была жизнь сурикатов.
Яна не выдержала и усмехнулась.
— Где ты их нашёл?
— Я ежедневно смотрел передачу о жизни сурикатов, записывал особенности их поведения, отношения в семье, даже сделал психологический анализ лидерства у этих мангустовых. — Демьян закинул руки за голову и закрыл глаза.
— Ты, наверное, покорил своим докладом уйму девушек.
— Одну покорил. Учительницу биологии. Она дала толчок к моему новому хобби — микроскопу. Представляешь, насколько я был популярным у одноклассниц?
Яна почувствовала, что улыбается. Впервые за последние дни она чувствовала себя почти безмятежно.
— Дай-ка угадаю: по популярности ты занимал место где-то между чучелом фазана в кабинете биологии и портретом Белинского в учебнике по литературе.
— Я не подозревал, что чудаковат, мне не доставляло это неудобства, а вот родители тяжело переносили мои странности, они разочаровались во мне, когда я ещё был ребенком.
Улыбка на губах Яны угасла, она почувствовала, что Демьян коснулся очень болезненной для себя темы.
— Когда молодые родители мечтают о будущем детей, они не видят их в роли неудачливого, некрасивого, глупого человека. Ожидания всегда выше реальности и порядком приукрашены. Никто не мечтает, что ребёнок будет изгоем или забитым заучкой, поэтому так сложно смириться с посредственностью.
Демьян какое-то время молчал, приподнявшись, скрестил руки на груди и нашёл в темноте блестящие глаза собеседницы.
— Я хочу, чтоб мой ребёнок был хорошим человеком. Мне этого будет достаточно.
— Ты так говоришь, потому что у тебя не было детей, — голос Яны предательски дрогнул, в этот момент она была рада, что темнота скрыла подступившие слезы. — Любовь к собственному ребенку — это что-то сумасшедшее, она ослепляет и не дает мыслить здраво. То, что раздражает в чужих детях, в своём видится как особенность характера. Другие чада могут быть упертыми, а твой — целеустремленный, другие — шумные и непоседливые, а твой — эмоциональный и подвижный, другие болтливы не в меру, а твой — прекрасно изъясняется для своего возраста. Это бесконечный список. Очень тяжело быть объективной, когда речь идет о собственном ребенке. Тебе будет недостаточно вырастить хорошего человека, ты даже не заметишь, как начнешь лепить из него идеальное существо.
Кровать под мужчиной скрипнула, он встал и, сделав несколько шагов, остановился напротив собеседницы. Яна подвинулась и коснулась ладонью простыни рядом с собой. Демьян сел, сохраняя спину прямой.
ebooksa