– Да? – испугался парень.
– Где большие деньги, там всегда опасность! – пояснила она. – Я бы на твоем месте не связывалась. А кто за ними прийти должен? – спросила Цветкова.
– Мне ничего не сказали. Наверное, завтра позвонят или придут. Я что-то боюсь, – сказал Славик.
– А чего ты боишься? Раньше бояться надо было, когда подписывался под перевозку неизвестно чего. Заберут и ладно! Но больше не соглашайся! – успокоила его Цветкова. – Собирай это все в мешочек и… даже не знаю, спрячь где-нибудь. И делай вид, что ты не в курсе, что перевозил. А то, может, они убирают свидетелей? – вдруг выдала Яна, ввергнув Славу просто в шоковое состояние.
– Как убирают?
– Да это я так… Пошутила… Чего ты? А в следующий раз подумаешь!
– Да следующего раза точно не будет! Зачем я в это ввязался! – Слава выглядел совсем расстроенным.
– Ладно, садись – перекуси! Расслабься.
Закончив ужинать, Слава встал.
– Я сейчас приберусь в комнате, а то тебя и положить пока некуда.
– А вот на кухне премилый диванчик, я на нем и посплю. Не надо больше ничего, – ответила Яна. – А завтра ты мне поможешь с билетом?
– Да, с утра и пойдем на вокзал, – зевнул Слава, – и твоим позвоним…
Яна помыла тарелки у радушного хозяина и легла на диванчик, укрывшись теплым пледом, который принес ей Слава.
Ощущения были те же, что и в поезде. Как она не могла сомкнуть глаз в поезде, так не могла уснуть и сейчас, лежа в чужой квартире на не совсем удобном диванчике. Спать не хотелось. Проклятая бессонница! Но шататься по квартире она не могла, поэтому мужественно терпела. И дотерпелась.
Яна услышала, как тихо-тихо щелкнул замок на двери, и стая мурашек побежала по ее рукам и ногам, а внутри было такое ощущение, словно она проглотила кусочек льда, который не спешил таять.
Яна очень надеялась, что ей показалось. Ан нет! Дверь явно открылась, и на кухне появился сквозняк. Яна окончательно проснулась, широко открыла глаза и вся обратилась в слух.
– Где он? – раздался чей-то шепот.
– В комнате спит, свет давно выключил, – ответил второй голос.
– А он один? – уточнил первый.
– Живет один, значит, один.