- Вы хотите сказать, что понятия не имеете о том, каким образом Воронов оказался в Нью-Йорке?
- Ни малейшего! Послушай, дружище, мы столько лет друг друга знаем, столько прошли испытаний: неужели ты мог подумать, что я мог что-то скрыть от тебя?! Тем более когда речь идет о твоем брате, - с обидой спросил Богомолов.
- Я подумал, что это вы сделали в интересах государственной безопасности, - попытался вывернуться Савелий.
- А разве ты не работаешь в интересах государственной безопасности? резонно парировал генерал.
- Ну извините. Тогда я просто действительно ничего не понимаю! - признался Савелий.
- Я тоже. - Генерал еще раз пробежал текст послания. - А не мог кто-то подделать его почерк?
- Я слишком хорошо знаю его почерк, чтобы сомневаться, что это написано Андреем! - твердо ответил Савелий.
- А ты пытался проанализировать сам текст?
- Здесь слишком мало информации, чтобы сделать какие-то определенные выводы, - неуверенно заметил Савелий, - такое впечатление, что он чего-то недоговаривает.
- Что ж, не остается ничего другого, как дожидаться понедельника: может быть, в разговоре с ним что-нибудь прояснится.
- Я бы на это не слишком надеялся, - заметил скептически Савелий, - вряд ли на это можно рассчитывать, если он не скрывает, что не может довериться бумаге. Коли так, то с какой стати он доверится телефону, который можно спокойно подслушать.
- Мне кажется, что Андрей понимает, что его внезапное исчезновение выглядит по крайней мере странным, а объяснить в письме он ничего не может, вот и решил позвонить, чтобы ты услышал его голос.
- Похоже на то, - без особого энтузиазма согласился Савелий. - Вы же предположили, что почерк может быть подделан.
- Ты знаешь, что резануло меня в его послании? - неожиданно спросил генерал.
- Дайте-ка еще раз прочитаю! - Взяв листок, Савелий внимательно перечитал каждое слово. - Лично меня ничего не насторожило.
- А ты послушай. - Генерал взял письмо, отыскал нужную строчку и прочитал вслух: - "...каждый понедельник в десять часов после полудня..."
- И что? - Савелий недоуменно пожал плечами.
- А как бы ты сказал?
- Каждый понедельник в десять часов вечера.
- Или уж, но гораздо реже: в двадцать два часа, верно?