Террор Бешеного

- Хорошо, братишка, буду ждать, - проговорил Савелий.

Его насторожил пришедший в голову естественный вопрос: почему Андрей не спросил ни о сыне, ни о жене своей Лане, которую любит без памяти, и это очевидное отсутствие интереса к ним сильно встревожило Савелия. Это совсем не было похоже на его брата, а потому он сам поинтересовался, чтобы убедиться, что не с машиной разговаривает:

- Ты своим звонил?

Пауза продлилась несколько дольше, чем ранее.

- Кого ты имеешь в виду?

- Лану, сына...

Пауза.

- Лана, - тихим голосом повторил Андрей, и впервые за весь разговор Савелий услышал хоть какое-то проявление чувств, правда, совсем не надолго, на мгновение, после которого снова монотонный голос: - Я не могу пока им звонить!

- Может, им передать что-нибудь от тебя?

Пауза.

- Я люблю их! - совсем буднично произнес он, вновь пауза, далее все так же механически: - Пусть не волнуются: все будет хорошо!

- Передам!

- Пока!

- Пока, Андрюша, - ответил Савелий и тут же услышал короткие гудки.

Савелий продолжал слушать эти, как ему показалось, издевательские гудки, словно надеясь, что сейчас снова раздастся голос Андрея, который рассмеется и скажет: "Ну что, братишка, здорово я тебе разыграл?" Однако это были только лишь мечты. К сожалению, неосуществленные мечты. Савелий медленно положил трубку на аппарат.

"Господи, что с тобой происходит, Андрюша? Голос тусклый, бесцветный, словно механический. И если бы я не заговорил о жене и сыне, то можно было подумать, что твои ответы записаны заранее на магнитофон, а паузы возникали потому, что кто-то искал на пленке подходящие ответы на мои вопросы..."

Неожиданно Савелий вспомнил свое ощущение опасности, отрицательное энергетическое поле, исходящее от телефонной трубки во время разговора с Вороновым. Переживая в тот момент за брата, Савелий не уделил этому должного внимания, но сейчас, когда он вплотную занялся анализом разговора и мог ко всему подойти трезво, без излишних эмоций, он мысленно вернулся к его началу и медленно пропустил его через себя. Однако нужного результата у него не получилось, и он включил запись.

Не успел Савелий прослушать и половины разговора, как вновь вокруг него образовалась какое-то черное энергетическое поле. Господи, это поле исходит от Воронова! Но как это возможно? Такое может возникать только тогда, когда кто-то хочет принести зло тому, с кем он общается. Обычно так случается с энергетическими вампирами. Нет, с Вороновым действительно что-то происходит странное, можно сказать, опасное. Если бы не его членораздельная и вполне уравновешенная речь, то можно было подумать, что он находится под воздействием каких-то наркотиков. Но Воронов никогда не был склонен к их употреблению! Более того, никогда даже не пытался пробовать, даже ради интереса.

"О чем ты говоришь, Савелий? Вспомни, что с тобой произошло совсем недавно? Ему ведь тоже могли насильно вколоть какую-нибудь гадость. Если это так, то тогда все встает на свои места. Ему что-то вкололи, вывезли за границу и заставляют выполнять чужую волю".

Савелий слышал, что есть препараты, под воздействием которых даже волевой человек, каким, несомненно, является Воронов, становится безвольным и послушным, и его можно вынудить действовать во вред даже близким ему людям.