День расплаты

Глушитель был надежный, глухой звук выстрела слышался только на расстоянии в три ярда. Второй человек Берри был занят тем, что тащил Бинни к борту, подталкивая его дулом «томпсона».

Я тихо окликнул: «Бинни» — и выстрелил этому второму в затылок, он рухнул словно каменный.

В мгновение ока как по волшебству «томпсон» оказался в руках Бинни, и он выпустил длинную очередь по матросу, стоявшему рядом с Норой Мэрфи. Очередь опрокинула его и снесла с палубы через поручни.

Бинни обернулся к Берри, который все еще поднимался по трапу на мостик. Но перед ним мелькнул желтый плащ Норы, и он не смог стрелять, а она, пригнувшись и спотыкаясь, бросилась к нам.

Как только она оказалась в безопасности на нашей палубе, он снова открыл огонь, но Берри был уже недосягаем на мостике. Мгновение спустя звук двигателей стал ниже, кто-то включил их на полную мощность, и сторожевик исчез во тьме.

Раздалась очередь из автомата; я успел пригнуться, стекло окна разлетелось вдребезги. Бинни продолжал стрелять, пока «томпсон» не заело. Он с проклятием бросил его на палубу и стоял, вслушиваясь во внезапно наступившую тишину, которая нарушалась только затухающими вдали звуками моторов уходящего сторожевика.

Я положил маузер на старое место, закрыл панель и вышел на палубу. Нора Мэрфи, скорчившись и опустившись на одно колено, сидела у поручня, закрыв лицо рукой. Я осторожно тронул ее за плечо, она подняла на меня встревоженный взгляд.

— У вас было оружие?

Я кивнул.

— Я не понимаю. Мне казалось, они все обыскали.

— Обыскали.

Я поднял ее на ноги, а Бинни сказал:

— Бог мой, майор, вы же были совсем рядом, а я ничего не слышал.

— Ты и не должен был ничего слышать.

— Я бы их всех покосил, если бы «томпсон» не заело.

Он поддал валявшийся на палубе автомат ногой по направлению ко мне; я выкинул его за борт.

— У этих ранних моделей есть неприятная особенность — их заедает. А теперь давайте осмотримся.

Я повернулся к Hope Мэрфи:

— Плесните на палубу воды и пройдитесь шваброй. Убедитесь, что смыли все пятна крови.

— Бог мой! — сказала она с ужасом в голосе. — Вы самый хладнокровный негодяй всех времен.