– Жду тебя через четверть часа. И не раньше. Не то тебе грозит меня не узнать. Код подъезда помнишь?
– Да.
Через двадцать минут Данилов сидел на прибранной кухне. Алине Ланевской, ведущему обозревателю одного из таблоидов холдинга Бокуна, сорока еще не было, но тридцать уже исполнилось: ее взрослая дочь училась в колледже за рубежом.
Притом Алина выглядела куда моложе своих лет, была эффектной, спортивной и доброжелательной, что редкость среди умных стерв с деловым подходом и жесткой мужской хваткой. Возможно, виною тому обаяние Данилова, но отношения с Олегом у нее установились доверительные, хотя и на грани флирта. За означенную грань ни она, ни он не переходили, и опытом, и чутьем понимая, что уже сложившиеся отношения так можно разрушить, а вот сложатся ли иные – бог весть. За крутоватый нрав, несдерживаемое высокомерие и природное умение держаться просто и естественно Ланевскую среди своих прозывали Маркизой. Подрабатывала Алина и на Москву, и на западные информационные агентства, сливая добытое в первом случае из журналистского куражу, во втором – за твердую валюту.
За десять минут она не только успела прибрать постель и наложить тени .на лицо, но и сварить кофе: аромат напитка плыл по квартире.
– Ты зря наговаривала на себя, барышня. Хороша, как мыльный пузырь!
– Пузырь – это комплимент?!
– Ага. Он упруг, воздушен и переливается радугой.
– Еще они лопаются от натуги.
– Они лопаются из-за тщеславия надувающего. А на самом деле похожи на маленькую Землю: красивую и беззащитную.
– Тебе, Данилов, стихи писать нужно. А не ночами вламываться в дома беззащитных дам.
Алина уселась на тахту, сложив ноги по-турецки; полы халатика разъехались, открыв ноги. Но это вовсе не казалось рискованным кокетством – просто Ланевская «шефствовала» над полудюжиной двадцатилетних юнцов, а потому и заимствовала у нового поколения некоторые манеры, во времена ее юности считавшиеся откровенно вызывающими.
– Кофе великолепный.
– Да и сама я ничего. Ты выглядишь очень усталым, Данилов. И очень молодым. Ты что, влюбился?
– Может быть.
– Это, конечно, сенсация, но вещует мне сердце, не стал бы ты набиваться на кофе в столь ранний поздний час. – Алина посерьезнела. – Положим, то, что ты забросил горящую головешку в наш сухой муравейник, я уже знаю. Положим, то, что сделал ты это по глупости, я догадываюсь. Дошли слухи, что Фока пытался разложить тебя на молекулы и едва не рассыпался сам. Но сейчас, судя по всему, пошли настоящие последствия. Я права? Права. Что случилось, Данилов? Молчишь?
Молодец. Правильно делаешь. Мне вовсе не нужно знать сенсации, за которые отрывают головы. Ты на крючке? Я могу тебе помочь?
– Да.
– Чем?
– Информацией.