Стихотворение Петра Катериничева «Песня пропавшего легиона».
С Черного континента Данилов улетел в апреле. Странно, но кредитка действовала, как осталась действительной и испанская виза, и он даже провел несколько дней в Толедо. После Африки город показался ему просто музеем великой цивилизации конкистадоров, канувшей в века...
В Москву Данилов полетел к Благовещению. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, рассматривал медленно проплывающие далеко внизу ухоженные поля и крохотные, игрушечные поселки... Закрыл глаза... «Недавно гостил я в чудесной стране...» Океан казался бескрайним, как небо, и упругая податливость воды была как упругая податливость девушки, любившей так искренно и так безнадежно...
Потом подумалось, что нет в этом мире никакого заговора, как нет и приговора, а есть лишь неуют, нелепица и бессмыслица... И может быть, немного счастья, мимолетного, будто солнечный зайчик на стекле ранним утром, когда тебе только пять лет и день кажется долгим, как жизнь, а жизнь – ясной, как день... А потом Данилов заснул.
...Ему снилось, как черные тени, оттесняемые вспышками молний, загнанно мечутся среди обломков скал, под сводами лесов, как приникают они к земле на выжженном ковре саванн, словно затаившиеся стрелки... Но время их наступает, и они цар-ствуют повсюду; редкие всполохи уходящих зарниц лишь оттеняют густоту мрака, полного желтых звериных глаз; а ветер уже сметает с сырых каменных нагорий остатки жилищ, и под этим шквалом земля делается пустой... Затухают еще мерцающие во тьме теплые огоньки, один за одним, и мрак становится непроглядным, и тьма уже по всей земле... И только в дальней, сокрытой пещере еще горит свеча, и огонь этот неугасим, и женщина крутит веретено и прядет бесконечную пряжу... И холод, что сковывал сердце, отпускает, уступая место теплому слезному восторгу – оттого, что жизнь не умерла, и земля, покрытая ледниковой коростой небытия, воскреснет, и на ней будут жить люди, и будут любить друг друга в звонких зарослях медовых трав, и будут радоваться желтому солнцу и золотому меду, и дети станут бегать / по синей реке, разбрасывая в небо радужные россыпи брызг... И наступит малиновый закат, и свет звезд будет венчать влюбленных неизъяснимым таинством вечности...
...Самолет шел на посадку. Брошенная гостинка встретит неуютом, ворохом неразобранных бумаг, черным проемом окна, в котором будет висеть узенький, блестящий месяц... Полная независимость и полная неприкаянность. Но еще оставалась надежда. Вот только... С надеждой нелегко примириться как раз потому, что ничего, кроме нее, у тебя часто и не остается.
Глава 83
Сначала Данилов почувствовал тепло солнечного луча. Он проникал сквозь сомкнутые веки и окрашивал сон в цвета спелой пшеницы и подсолнухов. И еще – Олег видел небо: синее-синее, оно все золотилось от плавающей в воздухе цветочной пыльцы, пронизанной светом.
Данилов открыл глаза, повернулся. Чистая хрусткая простыня, из крохотной кухоньки – запах свежесваренного кофе. Потом оттуда выглянула Даша. Она улыбалась:
– Мне уже стало казаться, ты вообще никогда не проснешься. Сначала я еще слышала, как ты вставал ночью, курил, снова возвращался и ворочался на постели.