– Форсили, – пожал плечами Олег. Помолчал, добавил:
– Касатки и косяк.
– Косяк?
– Ну да. Рыбный. Ты знаешь, как охотятся касатки, умник?
– Нет.
– Как люди. Касатки – большие и красивые хищники, и не пристало им бросаться за каждой ставридкой. Они сгоняют рыбу в толпу. По-ихнему – в косяк.
Пугают, носятся громадными тенями-призраками в водной толще, все уже сжимая круги. И вот рыба уже бьется в коконе страха, задыхаясь, давя друг друга, – и тогда касатки начинают ее глушить. Они выпускают струи воздушных пузырей в эту толпу, превратившуюся от жути и скученности в полуживой полуфабрикат, и рыба оказывается в воздушной яме, в чужом и чуждом пространстве, словно в Зазеркалье... Обезволенная и обессиленная ставридка всплывает кверху пузом в нужном количестве, и касатки наслаждаются обедом. Возможно, что и беседуют неспешно за трапезой: мозг у них, как и у дельфинов, устроен вполне по-человечьи.
– Выпьем? За касаток? – На лице Корнилова блуждала улыбка блаженного.
– Выпьем.
– Знаешь, герой, я тут вспомнил... Я ведь когда-то носил бороду. Бороду носят свободомыслящие индивиды. Или – считающие себя независимыми. Я даже в партию из-за того не пошел, хотя еще в университете пихали паровозом. А усы, заметь, носят честолюбцы. И честолюбцы часто неудачливые.
– Товарищ Сталин был неудачливым честолюбцем?
– Вестимо. Он хотел всю Европу, а остался «при своих». Счастливость свою или несчастливость люди измеряют сами – уровнем своих амбиций. Если человек хотел стать чемпионом мира, а стал лишь чемпионом Европы – он неудачник. И всю жизнь будет считать себя таковым. А если хотел стать бухгалтером, а сделался главным бухгалтером – о, это успешный человек, и он вправе гордиться собой.
Собой, своею тещей и женой. Стихи родились. О ком я забыл?
– О бритых.
– Бритые-костюмные – люди системы. Им важны субординация и построение.
Самое противное, герой, – Корнилов провел руками вдоль пиджака, – что к «шкуре» привыкаешь, из второй кожи она делается первой и – подчиняет тебя себе. Что там говорил Фридрих Георг Гегель о единстве формы и содержания? Не помню.
– По-моему, мы напились.
– Не вполне.
– А коньяк хорош.
– Изыскан.