– Сергеич, до прокуратуры подбросишь?
– Чего это ты с утра пораньше?
– По жалобе объясняться. Наркоша один, трижды судимый, накатал, что я у него дверную ручку спер.
– Чего это ты по беспределу пошел?
– Да в хату к нему ломился, он не открыл. Вот я, значит, в отместку и постарался.
– Ты уж поосторожней, без свидетелей работай. Вон, у Борисова постажируйся.
– Да пошел он! Так как, подбросишь? Хотелось зайти в отделение, наехать на дежурного и дождаться Борисова. Но что это даст? Дежурный еще, может, и стреманется для приличия, а Борисова можно пронять только прямым в челюсть. Так что пусть уж лучше все думают, что «убойщик» Волгин пытался срубить побочную, не по его профилю, «палку» и обломался. Может, кто и обманется.
– Поехали.
Оказавшись в прокуратуре, Волгин решил зайти к Поперечному, взять протоколы допросов Казарина и других свидетелей, чтобы сделать копии для себя. Следователя не было, на двери кабинета висела записка: «Буду после обеда», и Волгин хотел уйти, когда услышал голос Катышева.
ББ находился у заместителя прокурора, курировавшего вопросы следствия. Говорил, по своей привычке, громко и убедительно:
– Казарина надо объявлять в розыск. Волгин там кое-что не доработал, но ситуацию можно исправить. Я ему уже сделал втык.
– У Волгина есть какие-то новые соображения.
– Какие? Вы же его знаете, он не умеет признавать свои ошибки. Сплошной бой с тенью! Работник он, конечно, грамотный, и недочеты бывают у всех, но только он упирается до последнего и гнет свою линию. Ему бы напарника толкового, чтоб было с кем спорить, а то варится в своем котле… Так как насчет розыска? Скорее всего, конечно, не найдем мы его никогда, будет вечный «глухарь» висеть, но мало ли.
– Хорошо, я посмотрю еще раз дело. Может, следователь мне не доложил о каких-то обстоятельствах.
– Я очень прошу…
Когда Волгин вышел на улицу, Родионов уже прохаживался возле машины и даже успел разжиться новой бутылочкой пива. Сказывалась старая закалка: количество выпитого никак не отражалось на внешнем облике.
– Выкрутился? – Волгин отключил сигнализацию.
– А то!
– Странно, я всегда считал, что менты, как гнилые орехи, колются.
– Смотря какие менты. Если сами гнилые – то и колются соответственно… А все-таки ты, Сергеич, не по средствам живешь!