Когда подъехали к дому Борисова, Любовница уже спала. Марина все время курила, несколько раз прикладывалась к плоской фляжке с коричневой жидкостью. Что именно было во фляжке, Купцов не знал — разглядеть этикетку не удавалось.
Ехали долго. Когда подъехали, во дворе дома стоял «фольксваген». Петрухин успел.
— Здесь, — сказала Марина. Я приткнул «антилопу» к тупой морде «фердинанда». «Фолькс» выглядел мертвым и пустым. Но стекло у водительской двери было слегка, на пару сантиметров, приспущено, и это означало, что все в порядке, что Димка успел «эвакуировать» Лису и бабулек-понятых.
— Светка, — сказала за моей спиной Марина. — Светка, просыпайся, приехали.
В зеркало я видел, как Марина пытается растолкать свою «дублершу». Гусева кривила губы, пускала слюну, но просыпаться не хотела. Видимо, она хорошо вмазалась {Укололась}.
— Просыпайся, сука! Наркоманка гребаная! Просыпайся!
На меня Марина нисколько не обращала внимания. Это у известной категории пассажиров обычное явление — водила для них всего лишь часть автомобиля. Что ж на него внимание обращать?… Мне такой пассажир нравится больше, чем разговорчивый. А то, что Марина не обращала на меня внимания, радовало вдвойне. Позже мы пообщаемся по полной программе.
Марина еще секунд тридцать повоевала со Светланой, толкая, матерясь, пытаясь привести в чувство. Все это было в достаточной степени привычно и противно. Я практически не обращал внимания… И едва не упустил пару интересных фраз.
— Тварь! Шизофреничка! Наркоманка! — шумела Марина и тыкала свою подружку кулаком в бок. — Такая же дебильная тварь, как и твой е…рь Леша! Снайпер херов! Стрелок! Наркот!
Из этого матерного потока я вычленил слова про некоего Лешу. В переводе на нормальный русский язык получалось, что Леша состоит в интимных отношениях со Светланой. Что стрелок он плохой. Что он наркоман и «дебильная тварь». А что? Нормальная характеристика для человека, который стрелял в Лису и ее сожителя. По крайней мере, очень похоже. Стрелок он действительно не очень меткий.
Марине, наконец, надоело биться с Гусевой. Она обернулась ко мне:
— Подожди меня, мастер, пять минут. Зайду к одной подруге, и поедем назад.
— Прошу пардону, — сказал я. — Не худо бы рассчитаться.
— Не писай, папа. Я же тебе залог оставляю, — ответила Марина и мотнула каштановой головой в сторону Гусевой.
В глазах любого таксиста такой «залог» стоил не более, чем использованный презерватив. Но меня устроил. Я сказал:
— Ну… гляди, подруга. Только недолго.
— Не писай. Мне всего-то с дохлым мясом попрощаться, папа, — бормотала Марина и шарила в сумке…
Нашла связку ключей, побренчала и выбралась из «антилопы». Напоследок отвесила пощечину Гусевой. Светлана Петровна сказала: «Мэ-э…»
Марина вылезла из «антилопы» и пошла к подъезду. Походка у нее была почти трезвой.
Я дождался, когда она скроется в подъезде, и пошел за ней следом. Гусева осталась дремать в салоне. Она спала здоровым, крепким — героиновым — сном.
ebooksa