— Ну, как?
— Нормально.
Гурецкий посмотрел на Птицу долгим испытующим взглядом.
— У меня есть индпакет. Можем вколоть ей противошокового.
— Пока не надо, — ответил Птица. — Индпакет твой я заберу.
Вдвоем морпехи уложили Наталью на заднее сиденье «москвича».
— Давай прощаться, Сохатый, — сказал Птица.
— Постой, брат, — резко вскинулся Мишка. — Есть некоторые вопросы.
— Время, Миха…
— Через пять минут я буду в Первомайском, оттуда позвоню. А сейчас объясни, что произошло. И что ты собираешься делать?
— Ладно, давай сигарету…
Морпехи закурили. Птица все время посматривал на Наталью.
— Ну, — сказал Мишка вопросительно.
— Короче, так, — начал Птица. — Засады там не было. Странно, но факт… Дуче уже слинял, так что застал я одного прапора. Извини, Сохатый, но лопатка твоя там осталась.
— Пальцы?
— Твоих нет.
— Спасибо, Пернатый, — язвительно произнес Мишка. — А твоих?
— Это не имеет значения.
— Леха, не дури. Мы еще сможем…
— Ни хера мы уже не сможем. Слушай внимательно. Мне терять нечего, слишком много на мне всего. Никакая явка с повинной не поможет. Дадут лет двадцать, ну — десять… какая, к маме, разница? Из зоны я живой не вернусь.