В густых октябрьских сумерках бились синие сполохи. Петербургские мужчины не боятся простатита, неслось из магнитолы. Генерал-майор Российских ВС ехал в штаб округа с докладом. Не его это, в конце концов, головные боли. Подумаешь, центнер толу…
А как там про Монику? Хе-хе-хе…
Отставить!
— Ну, и где может быть эта землянка? Реутов вопросительно посмотрел на приозерских оперов.
На столе перед ними были разложены десять цветных фотографий 10х15. В разных сочетаниях там были запечатлены Прапор и Козуля. Да еще любовница Прапора — Алла Лангинен. Обычный походный антураж: костер, берег озера, сосны, шашлык. И вход в землянку, занавешенный куском желто-зеленого брезента.
— А черт его знает, — сказал один из оперов, задумчиво потирая небритое лицо. — Озер тут знаешь сколько…
— Может быть, это и вообще не озеро, — отозвался другой.
— А что же это? — сказал Реутов. — Уж точно не река.
— Это, Саша, могут быть ладожские шхеры. Там к северу берега очень изрезанные… заливы, проливы… островов до черта.
— Нет, это не Ладога, — возразил первый оперативник.
— Почему так думаешь? — спросил Реутов.
— Лодка, — щелкнул ногтем по фотографии опер. На глянцевой бумаге улыбающийся Витька Козлов демонстрировал приличных размеров щуку. Он сидел на баллоне надувнушки.
— Лодка, — повторил опер. — Если бы они на Ладоге рыбачили, то пользовались бы Витькиным «Прогрессом». Это — дредноут!
— Верно, — сообразил Реутов. — Значит, все-таки озеро… Но где оно?
— Вот она знает, — сказал небритый. Алла Лангинен в ярком двухцветном купальнике выходила из воды на песчаный берег. Крепкое загорелое тело, высокая грудь.
— Ничего телка, — сказал опер. — Я бы ей отдался.
— Да, телка что надо, — ответил второй. — Но у нее не спросишь, она сейчас в Греции загорает… Когда еще вернется.
— Греция — это, по-моему, на планете Земля? — задумчиво произнес капитан ФСБ. Опера переглянулись.
— Да брось ты, Саша, — сказал один. — Неужели ты думаешь, что Колесник будет в этой яме отсиживаться?
— Нет, мужики, не брошу… Придется проверять. Греция, говоришь?
ebooksa