— Да, вот что, Михаил Александрович, вы, пожалуйста, сохраните наш разговор в тайне. Вы служили в войсках специального назначения, так что понимаете…
Михаил Гурецкий заверил следователя в полном понимании. Щелкнул фиксатор замка, и через несколько секунд Сохатый открыл дверь ванной. Птица продолжал сидеть, привалившись к стене.
— Все слышал? — спросил Мишка.
— Почти.
Мишка присел напротив, прислонился к косяку. Он был серьезен, спокоен, собран. Глаза смотрели внимательно и строго.
— Как они на тебя вышли, Леха?
— Не знаю… Какое теперь это имеет значение?
— Имеет. Ты говорил — никто, кроме Дуче и Сапога, тебя не знает. Оба убиты…
— Ты в этом уверен? Ты ж трупов-то не видел…
— Трупы видел, вот только не знаю — чьи. Кто такой Терминатор?
— Неважно. Спасибо, Мишка, пора мне.
— Куда?
Птица молчал. Перед глазами вновь встала стена леса за ржавой решеткой производственного корпуса. И слепящий луч прожектора, и строй зэков на лютом морозе… перекличка. Он услышал свой собственный голос, хриплый от простуды… лай псов… и голос Генки… Стоп! Голос Генки!… Ах, муж! Даю трубочку. Неужели… Финт? Не беспокойся попусту. От тебя зависит. Да, Финт!
— Леха, — сказал Гурецкий. — Леха, ты что? Плохо тебе?
— Нет, Миха, — ответил Птица. — Мне уже почти хорошо.
Мишка смотрел с сомнением.
Из Приозерска до озера добирались около часу. Почти сразу за КПП погранзоны повернули на грунтовку. Неплохая вначале дорога вскоре превратилась в разбитую колею, залитую водой. УАЗ с офицерами БТ шел уверенно, а «волге» с двумя операми УР, Аллой Лангинен и старшим лейтенантом Крыловым за рулем было несладко. Они ехали первыми, Лангинен показывала дорогу. Без колебаний она выбирала направление на довольно многочисленных развилках.
— Вы уверены, Алла? — иногда спрашивал Павел.
— Да, — спокойно отвечала она.
— Как же вы тут на «восьмерке» проползали?