— Много ты понимаешь! — взорвался Олег и схватил Челищева за грудки. — Да она сама… А ты… Ты, стало быть, ее пожалел, утешил да еще и трахнул заодно, паскуда!
— Убери руки, мудак! — Сергей локтем сбил захваты рук Званцева, оба напряглись и тут же одновременно замерли, прислушиваясь к звукам сверху. Там продолжали топать тяжелыми казенными сапогами.
Постепенно успокоившись, Сергей и Олег отпустили друг друга и снова надолго замолчали. О чем они думали, что вспоминали? У обоих было и что вспомнить, и над чем задуматься.
— Олежа…
Званцев вздрогнул. Когда-то, очень давно, Сергей называл его так в те минуты, когда они говорили о чем-то очень важном и сокровенном. Все эти разговоры остались в далекой прежней жизни. Да и была ли она?
— Чего тебе? — буркнул Олег, сердясь на себя за то, что, когда Сергей назвал его «Олежей», у него екнуло сердце.
— Олежа… Ты меня выслушай, не перебивай… — Челищев глубоко вздохнул, словно перед нырком, потом медленно выдохнул. — Мне очень плохо, причем уже давно… Я, Олежа, жить не хочу, да и не могу… Только сам мучаюсь и остальным горе приношу… Мне от тебя смерть принять будет легче, чем от кого-то, только ты меня похорони по-человечески, к Вальтеру не вози…
— Ты че? — опешил Олег. — Ты че городишь-то?
— Подожди, не перебивай, — Сергей нашел в темноте руку Званцева, тот для вида попытался вырвать ее, но Челищев вцепился в нее крепко.
— Олежа… Пора точки расставлять… Я — лишний в раскладе. Не будет меня — всем станет хорошо. Тебе. Кате. Да и мне тоже… Об одном жалею — не хватило сил упыря этого кончить, Виктора Палыча… Я его напоследок оставил, да вот — не хватило меня… С тобой хотел сквитаться, да тоже уже рука не поднимается.
— Серега, — голос Званцева был полон растерянности и тревоги. — Серый, ты что, бредишь? Ты чего несешь-то? За что сквитаться-то?
Челищев продолжал говорить свистящим полушепотом, будто не слыша Олега:
— Это я Катерину определил в «Кресты».
— Что?! Ты?!
— Я.
Званцев закрутил головой, отказываясь верить услышанному. Олег почувствовал, что если сейчас он не поймет, что происходит с Сергеем, то будет жалеть об этом весь остаток своих дней.
Олег с усилием сглотнул и спросил по возможности спокойно:
— А зачем… ты ее в «Кресты»? Челищев усмехнулся:
— Ты еще не понял? За отца и мать… Я думал, ты сам догадаешься… За предательство, которого я от вас не ожидал.
Званцев долго молчал, переваривая полученную информацию, потом положил Сергею руку на плечо и спокойно и жестко сказал:
ebooksa