— Адвокат вам, Екатерина Дмитриевна, не поможет… — фраза получилась двусмысленной, и оба поняли это.
— Посмотрим, — с вызовом ответила Катя, пытаясь собраться и понять, что происходит. Это ей никак не удавалось, она с трудом балансировала на грани истерики.
Между тем кинолог со странною вида спаниелем на поводке обходил машины задержанных братков. Катя механически отметила про себя, что, видимо, этот спаниель натаскан на наркотики: ходили слухи, что такие собаки сами были законченными наркоманами и держались на «службе» всего несколько лет, а потом умирали. Трясущийся пес деловито обшастал все машины и вдруг резко бросился к Катерине, начал лаять, беситься и хватать зубами ее правый сапог.
От предчувствия чего-то непоправимого Кате стало холодно. Марков с кинологом обменялись несколькими тихими фразами, а потом Степа обернулся и внимательно посмотрел Катерине в глаза.
— Я прошу вас, Екатерина Дмитриевна, сесть в машину и снять сапоги — ненадолго…
— Может быть, вы прикажете мне вообще раздеться перед вами?! — Катя попыталась вложить в свой ответ максимальное количество яда и презрения, но фраза все равно прозвучала жалко и испуганно.
— Нет, — покачал головой Степа, — приказывать раздеваться я вам не буду, это не в моей компетенции, к сожалению, а вот, сапожки вам снять все-таки придется…
Катерина тяжело опустилась на заднее сиденье «мерседеса» и трясущимися руками начала стаскивать сапоги.
Как только сапоги оказались в руках Маркова, спаниель утратил к Кате всякий интерес и начал бросаться на Степу.
Катерина поджала зябнущие ноги в тонких колготках и непослушными пальцами достала сигареты. Степа вежливо поднес ей огонек зажигалки, а потом начал мять и прощупывать каждый шов на сапогах. Когда щелкнула секретная пружинка и на правом сапоге сдвинулся каблук, Катя даже не удивилась тому, что из тайничка вдруг хлынула тонкая струйка белого порошка — подсознательно она уже ждала чего-то подобного. Марков быстро перевернул сапог, не давая порошку полностью просыпаться на снег, спаниель совсем обезумел, хрипел и трясся, пытаясь достать крупицы порошка…
— Да, — сказал Степа с какой-то даже растерянностью в голосе, — интересная картина вырисовывается… Сапоги вы, очевидно, тоже сегодня в первый раз видите, Екатерина Дмитриевна? Наверное, вам их дали поносить?
Катерина закрыла глаза и молчала.
— Так, — подвел итог Степа. — Придется все-таки проехать к нам на Литейный, там и разберемся, откуда что взялось.
Минут через пятнадцать местечко «кричи-не кричи» опустело. Автобусы увезли задержанных, «скорая» — умирающего Ноиля, остались лишь постовые да двое омоновцев, стрелявших из автоматов, — им нужно было дождаться дежурного следователя. Милиционеры поворачивались спиной к ветру, перекуривали и возбужденно обменивались впечатлениями, стараясь пореже смотреть в сторону Малой Невки, где в глубоком снегу лежал на спине мертвый Танцор. Казалось, он смотрел неподвижными глазами в черное небо и улыбался…
Антибиотик узнал о задержании группы и стрельбе на «стрелке» в тот самый момент, когда Катю вели по угрюмому коридору третьего этажа дома номер четыре на Литейном проспекте.
Виктор Палыч отреагировал на плохие новости удивительно спокойно: видимо, интуитивно ждал их, предчувствовал…
Доклад своего подручного Васи Антибиотик выслушал, ни разу не перебив. Потом долго молчал, закрыв глаза и массируя пальцами виски. Он казался старым и усталым, но когда веки Антибиотика снова поднялись, плеснуло из-под них на Васю холодным волчьим блеском.
— Челищев где? Его что, на стрелке не было?
Двухметровый Вася молча покачал головой. Виктор Палыч вскочил с кресла и забегал по кабинету:
— Сыскать… Найди мне его, Васенька… Черепу позвони, он людьми поможет. Из-под земли мне его найдите!
ebooksa