Бомба для банкира

Было ясно, что полкновник Давидюк тоже осознал преимущества незавершенного здания как высотной огневой точки, и что никакого миномета Сазан туда не пронесет.

Ужин был чрезвычайно хорош, и подавался на синих с золотым тарелках в дубовой гостиной. За ужином было много водки и мало гостей, и Севченко на удивление быстро напился. Начальник охраны, директор «Александрии», и еще какой-то человек из подведомственной холдингу компании, — а только они пятеро и сидели за столом, — настороженно наблюдали за президентом «Рослесэкспорта».

— А кстати, — вдруг спросил Севченко Сергея, — зачем вы ходили сегодня к Шакурову?

— Спрашивал о Рослесэспорте.

— И что он сказал?

— Что если я американский адвокат, и у меня есть лишние пятьдесят тысяч долларов, я могу рискнуть, купив ваших депозитных расписок.

Севченко расхохотался.

— А у вас есть лишние пятьдесят тысяч долларов?

— Нет.

— Безобразие, — сказал Севченко. — Что будем делать, товарищи? Может быть, дать товарищу милиционеру пятьдесят тысяч долларов?

Директор «Александрии» сделал неопределенное движение глазами, в том смысле, что может, можно и дать, но вот зачем?

— Вот ему, — сказал Севченко, хлопнув Сергея по плечу и показывая на молодого человека из подчиненной фирмы, — вот ему я плачу каждый месяц по шестьдесят тысяч, а зачем? Чтобы он меня продал Меррилл Линчу.

— Для размещения эмиссии, — ответил молодой человек. Он был тоже слегка навеселе.

— Цыц, — сказал Севченко, — прихвостень американских акул. Вот я возьму и передам это дело Шакурову. Представительские расходы! Я хоть за пьянки ваши не буду платить!

Молодой человек разволновался. Перспектива платить самому за свои пьянки, видимо, его не устраивала.

— Да, — продолжал Севченко, — что ты будешь делать, если я разорву с тобой контракт?

— Он обратится в международный арбитражный суд в городе Стокгольме, — сказал, улыбаясь, высокий офицер, — так записано в контракте.

— Леша, — сказал Севченко, — ты обратишься в Стокгольм?

Молодой человек молчал. По его молчанию было ясно, что в Стокгольм он не обратится.

— Сашенька Шакуров, — продолжал экс-министр, — новое поколение комсомола, — за сколько он продаст своего приятеля Сазана?