- На базе мы должны были быть через часа два после встречи с вами, но нас могли и не ждать так скоро - обычно ребята заскакивают тут в одну деревню к своим подружкам. Мы давно здесь плаваем, у ребят есть, то есть были, кое-какие привязанности и деловые интересы.
- В сообщаете о такого рода задержках?
- Нет, такого официально не заявишь, обычно ссылаемся на неполадки с двигателями.
- Вверх по течению есть еще ваши катера?
- Только один. У них вчера полетел один из дизелей, они возились с ним, и теперь идут позади нас, но очень медленно - поломка серьезная. А может, решили отсидеться до приезда ремонтников и пьют где-нибудь...
Карты реки мы забрали и у лейтенанта в планшете и в рубке, так что маршрут теоретически мы знали. Оставалась сущая ерунда - сделать это на практике. Беспокоил этот отставший катер. Пересидеть его в здешних зарослях возможно, но вдруг они решили погулять, тогда надо ждать как минимум еще два линкора - один с ремонтниками, другой на замену потерпевшему. Кто их знает там, на базе, может они такие служивые молодцы, что минуты зря не теряют. Грубая прикидка по времени была ясна: если катера с базы вышли утром, то у нас есть фора миль на двадцать. Потерпевший катер может пройти мимо нас примерно через час, если команда не пьет в тени мангровых деревьев и закусывает бананами. Оставался открытым вопрос с пленными. Убить безоружных мы не могли, но оставить им джонку с мотором - значило, что из ближайшего поста скоро уйдет радиограмма с информацией, и нас будут ждать не какие-нибудь случайные катера, а самые настоящие "Тандерболты" или "Тандерчифы" (а то и "Фантом" пошлют - такая нам будет оказана честь!) которые, чтобы действовать наверняка, накроют нас напалмом. Топить джонку, значит обречь на медленную смерть пленных. Лучше уж пристрелить... Энди нашел выход. Покопавшись в инструментальном отсеке катера, он довольно скоро появился с солидной кувалдой в руках. Его могучие плечи заработали не хуже дизеля и вскоре от прекрасного мотора на джонке остались большие покореженные куски металла.
Если это и мог кто-то починить, то его фамилия должна быть Кулибин. Теперь у американцев получили прекрасную возможность поработать руками либо поставить укороченную мачту и выбираться с парусом, если смогут, либо древнейшим способом - сделать из досок весла и... Пришлось собрать небольшое собрание. Трупы мы вынуждены, при такой жаре, на нашей маленькой лодочке отвезти через камыши подальше (как смогли пробиться сквозь сплошные заросли всякой речной флоры) и, привязав камни из балласта джонки, и опустить в воду. Пленных было трое. Я постарался проникновенно и доходчиво доказать им, что вели они себя, как настоящие герои и сражались до конца, но только варварские методы войны и русский бесчеловечный головорез не дали им одержать заслуженную победу. Если они хотят, мы можем им даже выдать соответствующий документ, чтобы облегчить их положение на многочисленных служебных расследованиях, связанными с потерей большей части команды и катера, принадлежащего армии США. Это все-таки имущество, состоящие на соответствующем балансе и его надо как-то списывать. Эту юридическую казуистику я узнал от лейтенанта, который более всего сокрушался не поводу смерти своих людей, а именно по поводу захвата катера. Лейтенант смотрел на меня с нескрываемой надеждой, зато механики никак не могли врубиться, что я плету: какие документы, какие расследования - они честно сражались, но проиграли, не всегда же побеждать и вопрос стоит гораздо важнее, останутся они жить или их на этой же лодочке отвезут подальше и бросят в воду. Поэтому механики с нескрываемым презрением смотрели на своего командира и с испугом на меня. Я успокоил их - безоружных мы не убиваем, пленных не пытаем, только подробно расспрашиваем - хочешь отвечать, отвечай, не хочешь, то рискуешь схлопотать по роже, но не более того. Мы не какие-то там гэбешники или представители северной контрразведки, мы просто удираем от войны. Правда, если нам мешают, мы не церемонимся в выборе средств, как вы сами могли убедиться. Так что мы оставляем им джонку со срубленной мачтой, разбитым дизелем и горой фруктов. Мясо, конечно лучше, но есть куры и коза, которых можно использовать можете использовать по прямому назначению. Найти выход это теперь их проблема. Все разрушения на джонке - простая предосторожность, чтобы весь Меконг не очень скоро узнали наших подвигах, так как мы люди очень скромные и не любим шумихи вокруг нас. Услышав такое, механики повеселели - они надеялись на свои умелые руки и не видели особенных трудностей, чтобы невредимыми выбраться отсюда. Лейтенант сидел мрачный и его мучил позор поражения. Механикам это было до лампочки, они встали, протянули нам руки и сказали, что мы настоящие парни, и они желают нам удачи - добраться туда, куда мы желаем. Лейтенант остался на месте, и я был уверен, что его подчиненные после нашего ухода получат идеологическую взбучку, вроде, как от нашего замполита. Лейтенант очень походил на такого типа...
Все вопросы были теперь окончательно решены. Между тем Нго почувствовал себя хуже - он терял порой сознание, бредил. Я вкатил ему еще порцию антибиотиков, снотворного и он на время затих. Но меня волновало его состояние. Мы не хирурги и что нож этого амбала повредил в могучем теле Нго, мы не знали. Да если бы и знали, что могли сделать? Операцию? Оставалось надеяться на американские лекарства и живучесть Нго.
Катер медленно пробивался через заросли к чистой воде. Надо было выскочить весьма осмотрительно, а вдруг нас уже ждет 6-й флот, специально по воздуху переброшенный на Меконг для нашей торжественной встречи? У самого края зарослей Энди забрался на крышу рубки и внимательно в мощный бинокль (трофей) оглядел реку с одного видимого края до другого. Если нас кто-нибудь не ждет в засаде за ближайшим поворотом, то можно считать все в порядке.
Энди спустился и полез в моторный отсек. Он все-таки пилот, к машинам, пусть даже нелетающим, имеет прямое отношение, и потому мы отдали ему почетное место корабельного механика. Впрочем, если не случалось неполадок, то двигатели имели дистанционное управление из рубки. Энди нужен был внизу только в плохих случаях. Наша дружная команда поредела - никакие лекарства, похоже, не помогали бедному парню, у него поднялся жар, и мы могли только укладывать мокрые полотенца на его покрытый потом лоб. Было смертельно обидно и стыдно за невозможность помочь мальчишке. Но нас ждала дорога к свободе, и Энди врубил двигатели на всю катушку. Да, это не наша родимая джонка (жалко ее все-таки было бросать...), настоящий гоночный катер, если останемся живы, заявим его на участие в Багамской гонке. Правда, впереди был еще один такой же чемпион, хотя по слухам и на одной ноге, но Джон Сильвер тоже был одноногим!
Река Меконг,
понедельник,
не более 8 миль от Вьентьяна.
До желанного Вьентьяна оставались считанные мили, и потому желание еще раз с кем-то воевать сильно поубавилось, чувство близкой безопасности и сыграло с нами нехорошую шутку. Едва мы прошли очередной поворот, по нам неожиданно врубила скорострелка, а через грохот ее выстрелов слышался и рев пулемета. Ничего не скажешь, рейдеры поганые, проворонили укрывшийся под навесом из деревьев катер. Видимо какой-то пост все-таки наблюдал за нами, и скоро можно было ждать подкрепления с другой стороны реки. Логика подсказывала - с этим ублюдком надо расправляться как можно быстрее. Я заложил крутейший разворот почти на пятке и Тханг ответил длинной очередью. Надо было выманить их от берега. Сквозь рев моторов докричаться до Энди было невозможно, а связи между моторным отсеком и рубкой, увы, не было. Тогда я резко сбросил газ почти до минимума, и из люка мгновенно показалась голова пилота. Я заорал ему, рискуя навсегда остаться без голоса: "Сделай дым!" Дымовая шашка тут не годилась, слишком уж явная провокация. Энди сообразил и через двадцать секунд из моторного отсека повалил сине-черный дым (явно какое-то тряпье с соляркой). Я чуть-чуть добавил обороты и начал уходить из зоны огня, так чтобы они не могли использовать обе свои пулялки. Точно, скорострелка замолчала, у нее не стало зоны обстрела. А Тханг поливал их из кормового пулемета и мешал противнику, спокойно прицелится для решающей очереди - свистящие рядом пули диаметром в 12.3 миллиметра плохо отражаются на спокойствии у кого угодно...
Наконец они купились, и оторвались от берега, чтобы на своем одном движке (храбрые ребята, ничего не скажешь) попытаться догнать нас на нашем черепашьем ходу, развернуться к нам бортом и расстрелять наш славный кораблик сбоку, используя все, что у них стреляло. Я дал знак Тхангу и он перестал лупить длинными очередями - пусть думают, что мы начали экономить боеприпасы. Передние скорострелки мы зачехлили так, что один человек вполне мог сдернуть чехол за пару секунд, а потом справиться сразу с обеими. Но зачехленная пушка (кто же знал, что их там две) и ни малейшей попытки ее использования (видимо, неисправна?), совершенно расхрабрили наших визави. Их катер, несмотря на усилия рулевого, описывал циркуляцию - у этих катеров раздельные приводы на винты от каждого двигателя. Я потихоньку тоже прибавлял газку, чтобы выманить их на середину реки и не дать им, потом возможность снова прижаться к берегу. Я старался сохранить дистанцию примерно в пятьсот метров, чтобы не дать возможности для абсолютно прицельной стрельбы.
Когда они пустились за нами в погоню, снова завякала их скорострелка и я ощутил пару попаданий, к счастью, на первый взгляд, несерьезных. Посмотрим позже, если доживем. Циркуляция их катера заметно возросла - механик увеличил до предела обороты и не мог выдерживать курс только рулем. Теперь они были метрах в трехстах позади и левее - до берега им не удрать. Энди смотрел на меня неотрывно, и я подмигнул ему, одновременно увеличив ход до полного. Энди пулей вылетел из люка и бросился к нашему "секретному оружию".
Две секунды и на солнце заблестели два ствола рядом с целым складом боеприпасов. Что было сил, я заорал: "Держитесь!" (нет, в Большом мне больше не петь) заложил такой вираж, что катер чуть не опрокинулся. Теперь мы летели навстречу друг другу. У летчиков это называется лобовая атака. Энди врубил оба своих самопала, и только стреляные гильзы зазвенели по всему полубаку. Янки явно не ожидали такого подлого поворота событий и попытались сделать разворот, чтобы включить в дело и кормовой пулемет. Теперь жизнь каждого на обоих катерах была вручена лично Господу Богу. Я поставил катер на параллельный курс, и по моим расчетам мы должны были пройти в 50 или 70 метрах от противника. Пули грохотали по обшивке, корпусу, но, судя по стрельбе пока все были живы. Расчет был один - успеть потопить или поджечь их за те считанные секунды, когда мы на полном ходу будем расходиться бортами. Закрепив штурвал, я упер плечевые дуги пулемета, припрятанного в рубке, и включился игру. Наша огневая мощь явно превосходила противника, но корабли весьма живучие средства передвижения и, хотя я видел, как от катера противника летели обломки и прочая дрянь, он двигался и стрелял. Наконец замолкла носовая пушка, наводчик присел возле нее, как будто отдохнуть после тяжелой работы. Энди перенес весь огонь на корму, примерно на уровне ватерлинии - там были баки с горючим. Я оглянулся назад, как там Тханг и обомлел - на палубе, положив М-60 на низенький фальшборт, лежал Нго и методично вколачивал очередь за очередью, целясь явно в узенькую дверь рубки, откуда тоже высверкивали вспышки выстрелов. Неожиданно выстрелы из рубки прекратились и из нее медленно, подгибая колени, выпал на палубу один из членов команды, наверно рулевой...
Нго удовлетворенно улыбнулся, хотя эта улыбка на белом застывшем лице явно умирающего человека выглядела жуткой. Тем временем Энди - таки всадил им точную очередь из своей двустволки и над катером вспыхнул жирный костер солярки. Я бросил пулемет и срочно развернул свой кораблик от обреченного судна. Выстрелы с нашего катера прекратились без команды. Добивать побежденных мы не умели. Если сумеют живые доплыть до берега, их счастье, а для нас бой кончился. Я сбросил обороты, закрепил штурвал и бросился к Нго.
Он уже был мертв с той же улыбкой на лице. Традиция погребения нам была уже, к сожалению, хорошо известна и мы опустили Нго в его любимый Меконг...
Энди получил царапину, а Тханг, ни на минуту не выходивший из боя, был целехонек, как стеклянный шарик на новогодней елке. Снова нас осталось трое, и надо было решать, что и как делать дальше. Появление в порту на продырявленном и явно пиратски захваченном американском катере вполне могло вызвать массу глупых и неуместных вопросов у местных чиновников и блюстителей порядка. Война, хоть и затронула этот уголок земли, но не велась так явно и безжалостно, как на юге. Скорее всего, здесь еще действовали кое-какие законы. Посовещавшись, мы решили понадежнее припрятать катер в зарослях, и он послужит нам с Энди и домом и крепостью - нас тут так просто не возьмешь. Но это экстремальный случай.
ebooksa