— Нет, — солгал Палуцци. — Я только заметил, что он был белого цвета и управлял им один человек.
— Вы разглядели его лицо?
— Вы что, шутите? Я же прыгнул немедленно в воду. А кто, по-вашему, мог убить Кароса?
— У хозяина было много врагов. Любой из них мог это подстроить.
— Как насчет Лино Дзокки? — поинтересовался Палуцци, наблюдая за реакцией алжирца. Однако лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Я не знаю этого человека, синьор Карос никогда не посвящал меня в свои дела. — Неожиданно телохранитель взглянул на Палуцци с подозрением: — Так вы с американцем для того сюда и приехали, чтобы расспрашивать синьора Кароса об этом Дзокки?
— Да нет, мы просто упомянули его в разговоре, и все.
— Скоро здесь будет полиция, ей вы все и расскажете. И еще попробуйте объяснить, как это вам удалось выйти из такой переделки целыми и невредимыми.
— Вы что, полагаете, мы имеем какое-то отношение к убийству Кароса? — возмутился Палуцци.
— Это дело полиции — разбираться. Охранники останутся с вами. Учтите: им дан приказ стрелять, если вы попытаетесь смыться.
Палуцци подождал, пока Будиен ушел к лифту, и объяснил Грэхему, что происходит.
— Тем не менее отсюда есть только один выход. — Грэхем взглянул в сторону лифта.
— Должно быть, Анджело слышал стрельбу с вертолета...
— А что он может сделать?
— Сбросит нам веревочную лестницу. Уцепиться за нее будет непросто, но, пожалуй, это наш единственный шанс выбраться отсюда.
Грэхем взглянул на часы: 4.17.
— Ждем до четырех двадцати, не дольше. После этого попытаем счастья с лифтом. Нам надо убраться отсюда, пока не явилась полиция. Местные полицейские, возможно, связаны с Каросом и работали на него.
— Боюсь, что охранники прикончат нас раньше, чем мы доберемся до лифта.
— А что помешает им убить нас, когда мы попытаемся подняться на вертолет по веревочной лестнице? Так что сначала придется нам их убрать. — Грэхем заметил приближающийся вертолет: — Мне кажется, кабриолет подан.
— Что будем делать с охраной? — спросил Палуцци.