– От Симферополя пусть возьмет такси до Ялты, а по вечерам, после шести, гуляет возле аттракционов в начале набережной. Я его сам найду.
– Значит, ты серьезно влип?
– Похоже на то. Запомни имя – Басов Валерий Юрьевич, пятьдесят четвертого года. Ромов Александр Григорьевич, живет в Питере. Что за люди?
– Узнаю.
– Ну все, старик, больше болтать не могу. Привет семье.
Журавлев положил трубку, вытер ее платком и быстро покинул помещение.
Выпив в баре пару кружек пива, он направился вверх по улице Дражинского к гостинице «Ялта». Прогулявшись по парку, он посидел на скамеечке, а потом пошел на платную стоянку. У него даже талон проверять не стали. Сторож кивнул ему, будто они век были знакомы, и продолжил судачить с какой-то полной женщиной. Очевидно, жена принесла ему ужин, если судить по количеству походных кастрюлек.
Машин было много. Они стояли в четыре ряда, а стоянка уходила вглубь парка на пару сотен метров. «Опелей» хватало, но все были современными машинами с сигнализацией, а на ключах Басова дистанционный пульт отсутствовал. И все же он нашел нужный ему автомобиль.
Это был уже не автомобиль, а антикварная роскошь, Журавлев видел такие огромные, прочные и надежные машины в старых журналах и фильмах конца шестидесятых. Цвет голубой с белым, хромированные детали, и на вид, словно только что сошел с конвейера завода. Видимо, хозяин очень ценил свою тачку и уделял ей немало времени.
Он открыл дверь и сел на мягкое кожаное сиденье. Машину держали в гараже, если хозяин не соизволил поставить сигнализацию. Об этом догадаться нетрудно. И еще одна мысль посетила Журавлева. Номера крымские. Хозяина машины хорошо знают, и он не очень беспокоится за то, что какой-нибудь придурок рискнет ее угнать с улицы.
Тщательный осмотр салона дал свои результаты. В отделении для перчаток лежал техталон и доверенность на имя Басова, выданная владельцем машины, проживавшим в Симферополе. Говорков Кирилл Игнатьевич пятидесятого года рождения. Чем этот Говорков так обязан Басову, если отдал ему такую машину на неопределенный срок?
В багажнике машины лежал чемодан. Помимо вещей там находились два конверта. Изучать содержимое Журавлев не стал, а сунул конверты в карман. Топтаться возле машины не имело смысла. Все, что мог, он узнал и большего здесь не найдет.
Возвращаясь к воротам, он услышал голос сторожа, который продолжал что-то громко обсуждать со своей пухлой подружкой.
– А я тебе говорю, что теперь Людку затаскают. И чего дура пошла сама на себя донос строчить. Мало ей неприятностей!
– А чего тебе до нее? – Склонившись к окошку, спросил Журавлев. – Сама виновата.
У Вадима была интересная черта – он умел влезать в разговор с таким видом, будто и участвовал в нем с самого начала и знал больше других. Вот только на минуту отошел водички попить.
– Так она же моя племянница. Васьки Трофимова, моего двоюродного брата дочка. С мужем не повезло, сын с какой-то шлюхой из дома сбежал, а пацану тринадцать только стукнуло. А тут на тебе, винтовку нашла и побежала докладывать. На кой ляд? А из этой винтовки какого-то маршала хлопнули. Ну не дура!
– Это твоя, дед, Людка, что на Слободской живет?
– На Верхней Слободской, где у Жорки дом сгорел этой весной.
– Ну так я ее знаю. Она же здесь работает, – и он кивнул на гостиницу «Ялта».