– Ольга Михайловна.
– Тридцать два года, девичья фамилия Ципканская.
– Все верно.
– Прописка неизвестна?
– Ничего сказать не могу. Я в полной растерянности. Вы мне поможете? У меня есть шестьсот долларов. Это все мои сбережения. Этого хватит?
– Ладно. Не торопитесь. Мне надо подумать и кое-что проверить. Оставьте мне ваш гостиничный телефон, езжайте в отель и никуда не отлучайтесь. Я вам позвоню часов в пять вечера.
– Значит, вы беретесь за мое дело?
– Берусь. Но я вас предупредила, что гарантий дать не могу. Мы ищем иголку в стоге сена. Найти человека, да еще с таким «редким» именем, как Ольга Михайловна, в Москве очень непросто, особенно, если он этого не хочет.
– Я буду ждать вашего звонка. Очень прошу вас, Настя, постарайтесь. Я с ума схожу. Ведь у меня, кроме Ляльки, никого больше нет. Мы же сироты.
– И никаких родственников?
– Может, кто-то и остался в живых в Таганроге. Родились мы там. Отец у нас был военным, всю жизнь мотались по гарнизонам. Потом Ляля вышла замуж, а через два года я. Мой муж был тоже военным. Летчик. Он погиб, и второй раз я не вышла замуж. Институт, аспирантура, кафедра…
– На незамужнюю женщину вы не похожи.
– Разумеется, я тоже человек, но семьи в полном смысле слова у меня нет.
– А фотография сестры есть?
Тая полезла в сумочку, достала снимок двух девочек лет семи-восьми. Они действительно были очень похожи, но одна светленькая, другая – темненькая.
– Черно-белая, старая и формат не тот.
– У меня еще есть фотография на паспорт. На ней Ляле двадцать пять.
Второй снимок лежал за первым. Но паспортная фотография тоже ничего не решала.
– И цветных у вас нет?
– Дома есть. Но кто же мог знать, что они мне понадобятся. Я и вещей-то с собой не взяла. Мелочь всякую.